ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Олег Валентинович Ясинский

между строк проступал ее образ и безнадежно отвлекал.

      Я так настойчиво заставлял себя НЕ ДУМАТЬ о ней, что только о ней и думал.

      Глава третья

      Утро, 11 октября 2013 года, пятница

      (продолжение)

      ***

      Нынешняя пятница удалась, потому что моя Тайная Возлюбленная ожидаемо находилась под навесом остановки, укрываясь от нудного дождя.

      Она читала.

      Под утренней моросью, отделенная от суетного мира книжной реальностью, она была еще прелестнее.

      Сорокапятилетний дядька в заношенном плащике, с болезненной никотиновой худобой на лице, вряд ли ее интересовал. Потому я мог безнаказанно любоваться ладной маленькой фигуркой – сказочным видением, в котором главным фетишом была книга.

      ***

      Больше месяца я украдкой продолжал ее разглядывать, открывая что-то новое.

      Судя по настороженной стеснительности, немодных одеждах, отсутствию косметики на умном детском лице и естественному цвету волос, была она студенткой-первокурсницей, ПОКА не обезображенной городской цивилизацией.

      «Видимо не киевская… – думал я, стараясь разгадать бессмысленную шараду. – Поступила учиться в столичный вуз.

      Квартирует у родственников, или снимает дешевую гостинку на окраине.

      А встречаемся мы с нею каждое утро, потому что выбраться из нашего захолустья к метро возможно лишь единственным троллейбусным маршрутом».

      ***

      За полтора прошедших месяца, с момента нашей встречи, я ни разу не видел ее без книги.

      В первой половине сентября она читала толстенные бумажные тома, обернутые безликим ватманом, отчего разобрать названия было невозможно.

      Я пробовал пристроиться у Незнакомки за спиной, на возможно допустимом расстоянии, чтобы по тексту определить предмет ее интереса.

      На улице, возле остановки, это не всегда удавалось, поскольку нарушение интимной зоны вызывало содрогание хрупких плеч. Я не решался подойти ближе.

      Зато в набитом троллейбусе расстояния сплющивались, недоступное становилось доступным. Главное – пристроиться, нырнуть в беспокойный поток, который вынесет в нужном направлении и придавит к ней.

      Я заранее наблюдал за колыханием людской массы. В зависимости от количества желающих попасть именно в эту дверь, подгадывал и втискивался за Незнакомкой. Я ревниво пихал локтями собратьев по давкому несчастью, норовивших заполнить свободное пространство, которое было заведомо моим.

      Отвоевав прикосновение, я нависал над хрупкой фигуркой: даже мог дотронуться пальцами, не смея развернуть руку, чтобы коснуться ладонью.

      Я ловил весенний девичий запах простеньких духов, чувствовал на своих губах щекотливые ерзанья темно-русого хвоста, стреноженного красной резинкой.

      Порою, со словами: «Передайте на компостер, пожалуйста», я подавал ей впихнутый соседом талончик, или так же вежливо принимал, стараясь поймать ее взгляд.

      Она на меня, конечно же, не смотрела. Она не отрывала глаз от