ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Олег Валентинович Ясинский

как-нибудь.

      – Дрочишь?

      Я обескуражено опустил глаза.

      – А что тут такого! – выпалила Ирка, заметив мое смущение. – Я, например, дрочу. И ничего плохого в этом не вижу. Все дрочат. А тот, кто убеждает, что не дрочит – дрочит в два раза больше. Еще Фрейд писал.

      – Прямо так писал?

      – Типа того.

      Ирка посмотрела на часы, прикурила следующую сигарету.

      – А мне вообще тяжело с ЭТИМ. Была у меня подружка – три года с нею встречались, а потом бросила меня. Годы, говорит, тридцатник на носу, хочется бабского счастья, деток. Ушла к разлучнику, свадьбу сыграли. Представляешь!

      – И ты сыграй.

      – Не могу. Пыталась себя заставить, даже вроде роман у меня нарисовался. Но когда дошло… Вот ты, натурал, смог бы мужика трахнуть?

      – Ну, теоретически.

      – А практически?

      – Противно.

      – Вот и мне! Девчата они мягкие, податливые, всю тебя чувствуют. Мужики и близко не стоят. Им бы всунуть – а мне любви хочется и ласки. Но такого никогда в ЭТОЙ стране со мною не случиться.

      Ирка горестно вздохнула, превращаясь из разбитной лесбиянки в обычную несчастную бабу.

      – У тебя есть заветное желание? – спросил я, вспомнив ночного гостя.

      «Если бы приснившееся было правдой, то первое, чтобы сделал – помог Ирке. К сожалению, сны не сбываются».

      – У всех есть. А у меня желание – заработать сто тысяч. Твердых. Или выиграть в лотерею. И уехать в Голландию. Я тоже хочу белую фату, хочу семью. С любимой. И чтобы меня за это не чмырили!

      Ирка отбросила сигарету, отвернулась к запыленному окну.

      Я чувствовал, как болят ей эти слова.

      – А если бы предложили тебе исполнить заветное желание. Согласилась бы?

      – Ты – идиот? – хмыкнула Ирка, повернулась ко мне. – Кто бы отказался?

      – А если б дали миллион. Но ты бы знала, что за каждую сотню из этого миллиона умер незнакомый тебе человек?

      – Запросто. Хоть и знакомый. Особенно те бритые уроды. Блюстители половой чистоты, мать их! Они меня не жалеют. Почему я их должна жалеть?

      Ирка сощурилась, глумливо уставилась на меня:

      – А ты можешь дать сто тысяч? Евро, разумеется.

      – Я просто сказал.

      – Просто он сказал, – передразнила Ирка. – Не трави душу. И так тошно.

      Глава седьмая

      12-13 октября 2013 года, суббота-воскресенье

      ***

      За выходные перечитал «Фауста». Затем, выборочно, «Мастера и Маргариту». Не мог избавиться от наваждения: липучие мысли цеплялись за ночного гостя.

      Неверующий в чертовщину, боялся в нее поверить.

      Я отмахивался, смеялся над собой, корчил в зеркало глупые рожи, но колючее семечко заронилось в сердце, тревожило, лишало покоя.

      «Если бы, ТО предложение было правдой (глупой, невозможной!), – подленько думал я, отложив книгу. Тут же ловил себя на ереси, одергивал, пробовал читать, но все равно думал. – Если бы, правда. Чисто теоретически. Что бы загадал?

      Видимо ничего. Если за каждое