Школа. Владимир Козлов

лица. Не то, что у нас – все на одно лицо, зашуганные какие-то, чмошные.

      – А по-моему, все одно – что у нас, что здесь.

      Допиваем и идем к автобусу. Все собираются долго, опаздывают. Некоторые волокут бумажные пакеты, а больше всех – Классная и Лариска. Антонов «саламандеры» не нашел, купил вместо них венгерские темно-красные туфли.

      Все на месте – едем ночевать в школу. У мамаши Колосовой там работает знакомая, и она договорилась, чтобы мы поспали одну ночь в спортзале. Сама она с дочкой поехала ночевать к этой знакомой.

      Школа недалеко, почти в центре. Похожа на нашу, только не кирпичная, а из плит. Дверь закрыта. Стучим. Открывает сторож – молодой пацан, лет двадцать. Говорит – студент, учится в строительном, а по ночам здесь сторожит.

      – В спортзал – по лестнице на второй этаж, – говорит он и садится за стол около гардероба. На столе разложены чертежи, горит лампа.

      Спортзал почти такой, как у нас. Вдоль стен – сто раз перекрашенные скамейки. С потолка свисают обтрепанные канаты. В углу, под брусьями, – брезентовые маты: старые, грязные, в пятнах.

      – Вы, мальчики, ложитесь в том углу, а мы будем в этом, – говорит Классная. – И помогите нам перенести маты.

      Я, «Сухие» и Антонов таскаем маты для себя и для баб, раскладываем на полу. Водилы сказали – будут спать в автобусе, им, типа, привычнее. Дурному ясно, что мужики хотят спокойно бухнуть, чтоб не при Классной.

      – Ребята, уже довольно поздно, и я не советую вам никуда ходить, – говорит Классная. – Скоро совсем стемнеет. Давайте лучше посидим здесь, поговорим в неформальной обстановке.

      Мы смотрим на нее, как на дурную. Зачем вообще было ехать в Ленинград, чтобы сидеть в вонючем спортзале с толстожопой классной и базарить про всякую ерунду?

      – Не волнуйтесь, Тамара Ивановна, мы далеко не пойдем, – говорит Коноплева. – Только здесь, во дворе школы.

      Лариска смотрит на Классную, кривится.

      – Пусть бы сидели спокойно в спортзале, а то что-нибудь случится – нам потом отвечай.

      – Не бойтесь, ничего не случится. Что мы маленькие, что ли? – говорит Князева.

      Классная машет рукой.

      – Ну, смотрите. Только, чтоб все было хорошо. И долго не задерживайтесь. Посидите немного – и спать.

      Всей толпой выходим из спортзала, остаются только Классная с Лариской. Может, еще «Сухие» остались бы – перебирать свои микросхемы, – но раз все идут, то и они тоже. Коноплева берет свой магнитофон «Весна» и кассеты.

      Внизу студент что-то чертит. Я спрашиваю его:

      – Слушай, ты не знаешь, где здесь магазин, чтоб взять пива?

      – Сейчас выходите – и направо по этой улице.

      – А во сколько закрывается?

      – В девять.

      – Значит, еще успеем. Ну что, пиво все будут?

      «Сухие» и чмошные бабы кривятся, но я говорю:

      – Слушайте, а зачем вы вообще сюда поехали? Одни, без родоков – и сцыте пива выпить? Что Классная заметит? Ничего она вам не сделает, если и заметит. Давайте хоть по одной.

      Идем в магазин, я беру себе две, Антонов – тоже, остальные – по одной. Потом – обратно к школе.

      – Давайте устроим