Флоренс Адлер плавает вечно. Рэйчел Бинленд

почерк его дочери. – Инес была не из тех, кого легко можно отвлечь.

      Анна загорелась от похвалы.

      – Она нечасто говорит о… О своем детстве.

      – Ты хочешь сказать, она нечасто упоминает меня?

      Анна зарделась.

      – С чего бы? – сказал он. – Я в прошлом.

      – Наше прошлое важно, разве нет?

      Джозеф согласно пожал плечами. Он не знал, сколько рассказала ей Инес, но был в курсе, что Анна точно читала его спонсорское письмо.

      – Занятно, что именно может запомниться.

      Анна перестала листать страницы и подняла на него выжидающие глаза. Он кивнул в сторону книжечки, чтобы она продолжала, а сам заговорил.

      – У твоей матери был велосипед, и мы ездили на нем вдоль реки. Я крутил педали, она рулила, и что я помню лучше всего, так это ее волосы, которые вечно попадали мне в глаза и в рот.

      – Сколько вам было лет?

      Он улыбнулся.

      – Девять или десять. Сущие дети.

      Анна продолжила листать записную книжку, но уже медленнее.

      – Вы не думали о том, чтобы остаться? – спросила она.

      – Думал. – Только об этом он и думал осенью, когда им исполнилось семнадцать, как только в письме от брата прибыл билет на пароход. Когда он показал билет Инес, она уставилась на клочок бумаги, будто одним взглядом могла заставить его исчезнуть.

      – Тогда женись на мне, – сказала она, осознав, что невозможно заставить его остаться в Лаккенбахе. – Возьми меня с собой.

      Анна хотела услышать историю из прошлого, но Джозеф не был уверен, что эта пришлась бы ей по душе. Быстрая помолвка, обещание послать за Инес, как только он накопит достаточно денег, письма через Атлантику – письма, которые внезапно оборвались, когда он встретил Эстер. Он в этой истории имел вид не слишком приглядный.

      – Как много рассказала тебе мать? – спросил он Анну.

      – Не очень, – сказала она, снова поднимая глаза от записной книжки. – Только то, что вы были помолвлены, но ничего не вышло.

      Инес была хорошей женщиной, слишком достойной, чтобы испортить мнение своей дочери о нем правдой.

      – Анна, – сказал он, когда она вернулась к своему занятию. – Я не хочу, чтобы ты переживала о матери. О родителях. Если поручительство не поможет, мы попробуем и другие способы.

      По щеке Анны скользнула слеза, и она вытерла ее основанием ладони.

      – Думаете, консул его не примет?

      Добыть Анне студенческую визу было одним делом, а получение виз для ее родителей оказалось совсем другой задачей. Поскольку Джозеф не являлся их родственником, он должен был доказать, что Инес и Пауль не окажутся по приезде на попечении государства – что они сами смогут обеспечивать себя, не лишая при этом рабочих мест достойных американцев. Невозможная задача, учитывая, что их счета были заморожены.

      Джозеф не знал, насколько честным он должен быть с Анной.

      – Подозреваю, что нам понадобится нечто больше, чем просто спонсорское письмо. Но кто может предсказать?

      – С вашей стороны очень любезно обо всем этом