…и дольше жизни длится… Книга вторая. Рита Харьковская

не один приехал, – ответил Валера:– У Мити здесь еще дела есть, – он все еще надеялся, что Эльза разрешит ему остаться. А там… там он уговорит её изменить решение.

      – Значит, поезжайте в гостиницу. Если хочешь, я позвоню, чтобы вам забронировали номер.

      – Не надо никуда звонить, – Валера поднялся с дивана: – Мы уж сами как-нибудь.

      ***

       Еще неделю друзья пробыли в Выхме.

       Митя каждый день отправлялся на встречу с сыном и каждый день замечал, что мальчик отдалился от него, стал чураться. Когда Виталик на зов мужа Ляли, ответил: « Иду, папа»! – сердце Мити сжалось от обиды и боли, хотя, он прекрасно понимал, что этот чужой мужчина видит его сына ежедневно, общается с мальчиком, заботится о нем. А кто такой Митя? Поставщик алиментов и только. Ну что же, сын вырастет и тогда, может быть, поймет, что Митя его не бросал, что это было не его решение. А пока. Пока не стоит акцентировать внимание ребенка на проблемах взрослых.

      Валера ежедневно отправлялся из гостиницы к дому Эльзы. Долго стоял у забора, надеясь, что женщина его увидит и впустит в дом. Но никто его не спешил приглашать. В окнах не колыхнулась ни одна занавеска.

      Через неделю друзья вернулись в Город у Моря. Пора было собираться в очередной рейс. До вылета в Аден, а именно там предполагалась следующая смена экипажа, оставалось пять дней.

      Глава десятая

       По лицам вернувшихся из Прибалтики мужчин, Надежда сразу поняла, что поездка эта была нерадостной для обоих.

       Уже вечером, Валера, не выдержав груза свалившихся на него новостей, отчаянно нуждаясь в том, чтобы его поняли и пожалели, рассказал Надежде о том, свидетелем чему стал Митя.

      ***

      В каком бы возрасте не был человек, будь то мужчина или женщина, в его жизни случаются моменты, когда нужно, просто до одурения нужно, чтобы его выслушала и пожалела старшая женщина. И хорошо, если это будет мать. Но с семьей Валера уже давно прервал отношения. Однажды, на вопрос Надежды, а давно ли он был дома? Давно ли проведывал маму? Валера, криво усмехнувшись, ответил:

      – Не рады мне там будут. Я – отрезанный ломоть. Да и есть у мамы другие сыновья. Взрослые, самостоятельные, успешные, делающие карьеру. А я кто? Тралмастер на рыбаках. Одно расстройство, а не сын.

      – Не говори так, Валера, – попробовала возразить Надежда: – Материнское сердце детей не делит.

      – Ох, тёть Надь, еще как делит. Уж я-то знаю, – и добавил, словно озвучив давно принятое решение:

      – Я буду Вас мамой Надей называть, можно?

      Надежда замялась:

      – Не знаю, правильно ли это? Я к тебе уже давно отношусь, как ко второму сыну. А впрочем – называй, как тебе хочется.

      ***

      Валера уткнулся головой в плечо Надежды:

      – Мам Надь! Да что же это такое?! Куда все бабы нормальные подевались?! Почему одни стервы и сучки остались?

      Надежда гладила его по голове, успокаивала:

      – Может, не там ищите? Не тех выбираете? Хороших женщин не меньше чем плохих. А может даже и больше.

      – Да где же они попрятались?!

      – Нигде