Под одним солнцем. Рассказы, очерки и эссе. ПАВЕЛ ЧЕРКАШИН

скажет, – вперёд, сосчитай, сколько в этом заборе палочек!

      А ему и радость! Шагает, ручонкой до каждой палочки дотрагивается. Потом обратно спешит, и кричит на бегу, пока не забыл:

      – Двенадцать раз по двадцать и ещё восемь!

      Бабушка в ответ улыбнётся и головой кивнёт. Дойдут до конца забора, она и скажет:

      – Молодец, правильно сосчитал. Я проверила, – и другое что-нибудь сосчитать просит.

      …В тот вечерний час в старом доме уютно и тихо. Баба Юля растопила печь и готовит ужин. Витя предоставлен себе. На улице уже совсем темно, когда приходит мама. Сын радостно бежит навстречу. Соскучился. Мама с бабушкой обстоятельно обмениваются новостями дня, затем баба Юля застёгивает внуку шубку, и Витя с мамой идут через двор в другую половину дома.

      Мама у Вити в школе работает, учителем, и поэтому почти сразу садится за планы завтрашних уроков. Хоть и холода, но самые старшие классы учатся. Витя уже понимает, что подготовить урок – дело далеко не простое, и по-своему помогает маме: старается не мешать. Сядет у заиндевелого окошка и оттаивает пальцем дырочку, чтобы на фонари да на звёзды смотреть.

      Так и в этот день было. Правда, не слишком ему на месте сиделось. Всё Найду вспоминал: как она там, на морозе? Не вытерпел, подбежал к маме.

      – Мама, можно я пока к бабе Юле схожу?

      – Что? – мама задумчиво оторвалась от учебника и записей. – А-а, сходи, конечно. Давай, я тебя одену.

      Со стучащимся сердцем мальчик выскочил за дверь и – бегом к конуре Найды. Лоскут приподнял и в проём голову засунул. А там темно – хоть глаз выколи!

      – Найда! – негромко позвал Витя. – Ты живая? Где ты тут?

      В глубине зашевелилось, и влажный тёплый язык лизнул мальчугана по щеке.

      – Так ты живая! – обрадовался он, протиснулся в конуру и стал ласково гладить её по шерсти. Найда ещё раз лизнула его в лицо и тихонько приветливо заскулила.

      – А я думал, ты замёрзла. Собачка моя! Хорошая моя! – с жалостью в голосе проговорил Витя и обнял Найду за шею.

      В конуре холодно не было. Пахло прелым сеном и ещё тем особым запахом, каким пахнут собаки. Витя для удобства прилёг и продолжал гладить Найду. Темнота и густой аромат сена, видимо, разморили, он подтянул ноги к животу и незаметно задремал.

      Что произошло дальше, Витя узнал потом из рассказов мамы и бабушки.

      В восемь часов вечера мама закончила с планами уроков и пошла к бабушке с дедушкой.

      – Ну, вот и я. За сынулей пришла, – возвестила она с порога.

      Баба Юля и дед недоумённо переглянулись.

      – А он не у тебя разве?

      – Нет, – насторожилась мама, – часа два прошло, как к вам отпросился.

      – Господи! – испуганно всплеснула руками бабушка. – Он и не заходил к нам вовсе!

      – Как? Совсем?!

      – Совсем! – баба Юля в растерянности опустилась на стул. – Где же он?

      – Не знаю, – упавшим голосом обронила мама и кинулась к телефону. – Михеевым позвоню, может, к Алёшке убежал, заигрался. Господи, в такую погоду! И, главное, не