Обращая сумрак в свет. Мари Бреннан

брат… Нет, правда, просто потрясающе, как мало я знаю о ширландской знати – а между тем собираюсь со временем унаследовать от гранмамá баронский титул!)

      Из дневника Одри Кэмхерст

6 плювиса

      Будь прокляты ширландские зимы! Весь день моросил мелкий дождик. Нет, промокнуть я не боюсь – плохо, что освещение для работы с табличками не годится. Интересно, не удастся ли убедить лорда Гленли перевезти меня в Тринк-Лиранц, или, скажем, в Куррат – одним словом, в какие-нибудь солнечные края – на время работы над текстом? Нет, я же обещала Лотте быть рядом, если вдруг ей понадоблюсь, хотя чем могу помочь ее Сезону, учитывая, с каким треском провалила собственный, даже не представляю.

      Нет, придется мне, видно, работать при лампах, или придумать, чем занять себя во время скверной погоды. Начну, пожалуй, транскрипцию того, что уже скопировала.

Позднее

      Транскрибирование пошло медленнее, чем обычно, но это потому, что я взялась за обучение Коры. Очевидно следующее: часть ошибок в ее переводе сделана оттого, что она путает знаки «ша» и «ма», а также «гил» и «сук» – весьма расхожие оплошности начинающих; отсюда и всякие «ветви деревьев», и прочее в том же духе.

      Ох, не стоило бы доверять это бумаге! Гранпапá то и дело твердит: надо-де все шаги выполнять по порядку: вначале копирование, затем транскрипция, и только затем, по ее завершении – перевод.

      (И всякий раз, как он читает эти нравоучения, гранмамá отпускает едкую остроту о его «сатанинском терпении», а после рассказывает о той самой иструхлявевшей двери в Сердце Стражей, которую дед велел ей зарисовать во всех деталях, прежде чем пустил кого-либо дальше, взглянуть, что там, за нею.) Однако мое терпение далеко не так прочно, и первая часть перевода уже…

      Впрочем, все остальные давным-давно спят, и этот маленький секрет, мой дневник, останется между нами.

      Табличка I. Вступление

      переведено Корой Фицартур

      Слушайте с крыльями вашими в канавах и с камнями во всех углах.

      Через меня я говорю, как была сделана глина, и грязь, и вода, и потолок, и ветер, и зерна, и животные земли, и камбалы, и неба, три сердца тростника и четыре, которые позже были тремя. Сделайте камнем слова мои на будущий год, потому что записи мысли – те, что всегда настоящие. Когда этот выводок записан, мы живем с ними, и благодать их сокровищ заставит грядущие поколения делать вещи.

      Один был красен от солнца и имел форму многих железных рук.

      Два были зеленой водой и росли оттого, что спали высокими.

      Три были небесно-синими и бойко шли со своими ветвями деревьев.

      Четыре, которые были мужчинами, покрытыми черным, были впервые записаны.

      Четверо вместе разбили одно яйцо, чего никто еще прежде не делал.

      Вместе они спускались и поднимались и становились тьмой через свет.

      Табличка I. Колофон

      переведено Одри Кэмхерст

      Внемлите, расправьте же крылья и слушайте, слушайте все, в глубоких каньонах и среди горных