Обращая сумрак в свет. Мари Бреннан

пэры и не ширландцы.

      Не понимаю, отчего так важно все это выяснять. Достойные ли они люди – такой графы в альманахе нет, а дядюшка, по-моему, таковыми их не полагает.

      Мне велено помогать Одри, делая все, что она ни велит (даже если всего-навсего пошлет принести чаю), а также читать все ее письма прежде, чем они отправятся на почту, и сообщать дядюшке, не пишет ли она кому-либо чего-либо о табличках, или чего-нибудь нелюбезного или же подозрительного о нем самом. В письме на адрес Музея Томфри говорится только о том, что добралась Одри благополучно, а лорд Гленли ее ожидания полностью оправдал. Последнее может оказаться злословием – мало ли, чего она от него ожидала, – однако к вещам, которые имел в виду дядюшка, наверное, не относится. Но все-таки я, пожалуй, ему расскажу – так, на всякий случай.

      Из дневника Одри Кэмхерст

5 плювиса

      За завтраком лорда Гленли нет. Как это некстати с его стороны! Лакей говорит, к завтраку эрл выходит нечасто… интересно, хотя бы проснуться-то он соизволил? Правда, он много времени проводит на Континенте, где, вероятно, и приобрел континентальную привычку поздно ложиться и поздно вставать. Сама я изо всех сил старалась спать до поры, считающейся в обществе благопристойной, однако, прожив большую часть жизни на борту кораблей, с папá и мамá, избавиться от привычки подниматься с рассветом – дело нелегкое.

      Однако кто-то, должно быть, уже на ногах, или же завтраком, рассудив, что есть его некому, распорядились бы в свою пользу слуги. Интересно, кто еще здесь, в доме?

Позднее

      Ну что ж, вот и ответ на несколько вопросов разом, однако что о нем думать, пока не знаю.

      Покончив с завтраком, я отправилась прямо в библиотеку: лорд Гленли обещал, что таблички будут ждать там, разложенные и приготовленные. Правду сказать, не удивилась бы, обнаружив, что об этом он позабыл – или «якобы позабыл»: не допустит же он, чтобы я увидела этакие сокровища без него, лишив его новой порции торжества. Однако таблички оказались готовы, выложены аккуратным рядком на бумажном листе поверх длинного стола, занимавшего всю середину комнаты. (Кстати, зачем человеку, так мало интересующемуся настоящей наукой, столь необъятная, превосходно подобранная библиотека? Тоже для престижа, наверное.)

      Заколов волосы, я начала осматривать материал. Надо заметить, библиотека отчаянно нуждается в лучшем освещении, и я первым делом велела лакею раздобыть лампу на длинном шнуре, чтоб доставал, куда потребуется. Ну а для начала пришлось поднести одну из табличек к окну.

      Разглядев ее, я невольно осклабилась, будто мартышка: в моих руках оказалось бесценное сокровище!

      Разумеется, иметь дело с драконианскими текстами мне доводилось и раньше. Век не забуду тот день, когда гранпапá впервые вложил мне в ладони глиняную табличку и объяснил, что я держу в руках саму историю. Мне тогда, кажется, было лет пять, и люди, услышав об этом, неизменно приходят в ужас: а если бы я ее уронила? Да, конечно, налоговые записи тоже оказались бы заметной утратой, но не того сорта, из-за