Обращая сумрак в свет. Мари Бреннан

не сумеют даже лучшие. Я обещала лорду Гленли переводить по две таблички в месяц… и теперь всерьез опасаюсь, что не смогу сдержать обещания. На каких основаниях он, вероятно, даже не знающий, что такое детерминатив[1], берется предсказывать эффект публикации?

      Уф. Что-то у меня хвост впереди дракона тут получается. У лорда Гленли просто весьма раздутое самомнение – естественно, все, что он ни отыщет, невероятно важно!

      Разумеется, Коре я обо всем этом не сказала ни слова – не настолько же у меня куриные мозги. Сказала всего лишь:

      – Ну что ж, поживем – увидим. Прежде, чем мы сможем составить суждение о содержании, работы придется проделать немало.

      То же самое я повторила и вечером, за ужином, чтоб поглядеть, как воспримет это лорд Гленли. Увы, реакции не последовало никакой. Ужинали мы вдвоем, без Коры, а когда я спросила, отчего, он только и ответил, что Кора компании за столом не любит, после чего, всеми порами источая неодобрение, сказал:

      – Я слышал, вы всю вторую половину дня провели в саду.

      Решил, будто я от работы увиливаю!

      – Да, – подтвердила я, – потому что сегодня начала снимать копии. И обнаружила, что лучше всего разбираю письмена при естественном освещении. Не знаю уж, отчего, но… При свете ламп просто все по-другому.

      – «Копии»? – переспросил он, даже не пытаясь скрыть подозрения.

      – Большая часть табличек, – со вздохом, в самом что ни на есть дипломатическом тоне заговорила я, – возможно, и в неплохой сохранности, но если я буду постоянно вертеть их в руках, это ненадолго. Работать гораздо лучше с копиями, с точными зарисовками знаков, начертанных писцом, а к оригиналу обращаться, лишь заподозрив ошибку. Покончив с этим, я транскрибирую текст…

      На лице лорда отразилось полное непонимание.

      – Запишу слова нашей азбукой, звуковой, – пояснила я. – Уверяю, милорд, без этих шагов не обойтись. Спросите любого переводчика, и вам ответят в точности то же самое.

      На это лорд Гленли небрежно махнул рукой.

      – Нет-нет, вы совершенно правы, мисс Кэмхерст. Я вовсе не ставлю под сомнение ваши методы.

      (Конечно, дело обстояло как раз наоборот… однако указывать ему на это я не стала.)

      Тут лакей подал суп. Одно в пользу лорда Гленли скажу: стол у него превосходный. Вот, правда, за супом я вечно боюсь начать чавкать, хлюпать и осрамиться. Сам эрл управлялся с кушаньем почти беззвучно, а после смягчился настолько, что задал вопрос:

      – И как же у вас, э-э… продвигается?

      – Ну, за сегодняшний день я, так сказать, неплохо продвинулась в копировании первой таблички, – со смехом ответила я. – Хотя могла бы сделать гораздо больше, если бы не мешали ваши садовники и лакеи, поминутно предлагавшие зонтик. Я же объяснила им, что для работы необходимо прямое освещение, но они продолжали настаивать!

      – Они всего лишь заботились о вашем здоровье, – возразил лорд.

      А также, не сомневаюсь, и о цвете лица, как будто с этим у меня, по ширландским

1

Детерминатив – знак в идеографическом письме, употребляющийся при записи слова как дополнительный к основному, фонетическому, знаку для его более однозначного прочтения и понимания. Фонетического соответствия ни в слове, для записи которого служит, ни вообще в языке не имеет. (Здесь и далее – примеч. пер., если не указано иное).