Беларусь. Штрихи к портрету. Глеб Пудов

не льется волнующий стих.

      До свидания, «каштоўнасць»…

      Непригляден твой удел,

      но в столетия Гаштольдов

      ты жемчужиной горел!…

      Политическая частушка

      В попытке спастись от чужих катастроф

      сидит на двух стульях мой друг Лимитроф.

      А, может, он хитрый, мой друг Лимитроф,

      и доит он двух очень жирных коров?

      Мозырь

      Возможно, я вытащил козырь:

      погоде плохой вопреки

      приехал я вечером в Мозырь,

      что спит возле черной реки.

      Костел прошептал: «Прывітанне!»

      река прошептала: «Привет!»,

      а несколько новеньких зданий

      сложились в дежурный сонет.

      Як справы, задумчивый город?

      Явился к тебе неспроста:

      к судьбе я обычной приколот,

      как кнопка к квадрату стола.

      И вот я, несчастная кнопка,

      исчез всем столам вопреки,

      пришел своей бодрой походкой

      к воде этой черной реки.

      И где ты искать меня будешь,

      вселенская сила, скажи?

      Поищешь меня и забудешь —

      других в своих танцах кружи.

      Возможно, я вытащил козырь:

      погоде плохой вопреки

      приехал я вечером в Мозырь,

      что спит возле черной реки.

      Возможно, я вытащил козырь…

      Хотя, вероятно, что вовсе не про Мозырь это стихотворение.

      Город, которого нет…

      Так назвал свое полотно один известный могилевский художник. Но обо всем по порядку.

      Начало поездки в Могилев имело две запоминающиеся особенности: первая — утро в стиле Клода Лоррена, когда солнце заливало мягким светом притихшие окрестности Орши; вторая – четкие, почти наощупь ощущаемые, границы дождя, в который въехал автобус, на коем я передвигался: солнце исчезло совершенно, появились лужи и мрак, – утро выключили, включили ночь. Тем не менее, несмотря на все «катаклизмы», автобус доставил меня в Могилев точно по расписанию.

      Хвала белорусскому порядку!

      Поначалу город показался бессмысленным нагромождением советских и современных построек. Из-за гербов СССР выглядывали заводские трубы; здание облисполкома, как его минский двойник, подавляло все и вся; по широким проспектам ритмично двигались мрачные граждане родом из 80-х.

      Однако чуть позднее многое изменилось, и причиной тому – улица Ленина и окружающие ее проулки. Впечатления от них все расставили на подобающие места: улица Ленина – хребет города Могилева, именно она – главное свидетельство его «истинной» истории. С нее надо начинать знакомство с городом.

      Первое упоминание о нем относится к 1267 году. Вариантов расшифровки названия несколько, мне более других импонирует «Город могучего Льва» («Могий Лев»). Могилев часто страдал от военных действий, ведущихся между Московией и Речью Посполитой: