Беларусь. Штрихи к портрету. Глеб Пудов

трудиться вне графика (еще один внеочередной выезд – в Новый год; кроме того, как мне сказали по секрету, музей обсуждает с местным ЗАГСом, находящимся неподалеку, необычную форму сотрудничества: «Поздравление Могиславом молодых», так что, видимо, в ближайшее время работы у iron manа прибавится). Отметим, что могилевский Кулибин создал также механизм для городского фонтана («Маленький Принц поливает цветок»), чинит всем окружающим бабушкам, беззастенчиво эксплуатирующим его таланты, доисторическую бытовую технику.

      В общем, не перевелись еще гении на белорусской земле (хотя «утечка мозгов» расцвела в нынешнее время до невероятных размеров).

      Об одном видении

      В костеле св. Станислава есть укромный уголок. Он находится, выражаясь православным языком, в одном из «приделов». В этом небольшом помещении можно увидеть: большую икону Богоматери с младенцем, деревянную скульптуру, множество живых цветов, стол со свечами, скамьи для молитвы. Но, пожалуй, главное – это фортепьяно и старинный клавесин, около которого расположены два деревянных подсвечника работы неизвестного мастера. На стенах – фрески XVIII века: картуши и изображения святых, все в розово-охристых тонах.

      …По ночам сюда приходил музыкант, одетый в темно-зеленый камзол с золотыми пуговицами, на ногах у него были черные туфли с изящными пряжками. Он приносил две толстые свечи, вставлял их в подсвечники и начинал играть на клавесине. Звуки его мелодий возносились к сводам костела и замирали около изображений апостолов. Старушка-смотрительница, дежурившая по ночам, не прогоняла музыканта: его нельзя было прогнать. Она видела его только издали. Как только она начинала, крадучись между колоннами, приближаться к играющему, он медленно растворялся в воздухе. Когда старушка подходила к клавесину, около него уже никого не было; педали и клавиши сами по себе двигались, создавая прекрасные звуки. В конце концов смотрительница перестала подкарауливать музыканта, тем более что он никому не мешал.

      Однажды она постаралась записать мелодии, которые звучали в костеле (в юности старушка училась в музыкальной школе). Потом показала записанное местным знатокам истории музыки, те от удивления ахнули: это оказались давно утерянные произведения одного известного могилевского композитора XVIII века! Старушка решила не говорить, где «атрымала» свои записи. Она просто продолжала записывать музыку таинственного мастера.

      В одну из ночей, доиграв какую-то пьесу, он сказал тихо, но отчетливо: «Дело завершено». Встал, закрыл крышку клавесина и ушел из костела. Более он не появлялся. А смотрительница аккуратно перевязала свои листочки и отвезла их в Минск, музыкальным «светилам» («Пусть разбираются!…»).

      Спустя некоторое время она загадочным образом исчезла.

      Закончим со всякого рода мистикой и продолжим скромное повествование о Могилеве, на этот раз — краткими выписками из записной книжки.

      «…И здесь