Люба Украина. Долгий путь к себе. Владислав Бахревский

и небо открыло ему: Марии де Гонзаг суждено быть королевой.

      – …Очнулся Янек в хате на лавке. Мать в слезах. Рассказала, что нашла его в лесу чуть живого.

      «Как хорошо рассказывает эта немолодая полька, – подумала королева, – она сопереживает каждому своему слову… Янек очнулся. А вот очнулась ли я?»

      На щеках королевы выступил румянец: заговорила кровь отца, сына Генриетты Клевской, внука Палеологов. От малейшей досады огненный вихрь выступал на его коже, королева же вспомнила свое прибытие в Польшу.

      Первый карантин ей устроили в Данциге. Больше недели ожидала она здесь разрешения следовать в глубь страны.

      Вторым карантином ее угостили в двух милях от Варшавы, в замке Фагенты. Еще одна нелепая неделя, и наконец торжественная встреча в соборе Святого Иоанна. Но какая! Когда она опустилась перед королем на колени, тот словно бы и не заметил ее: глаза блуждающие, тусклые. Руки не протянул, приличия хотя бы ради, помочь подняться женщине.

      Вечером, за ужином, его величество объяснил свое поведение приступом подагры. Но ведь были еще письма из Франции с клеветой, будто у нее есть пятилетний сын…

      Королева улыбнулась Четвертинской, ловя нить сказки.

      – …Дворец у него белокаменный. В саду деревья растут невиданные. Слуги ему служат ловкие да речистые. Послушал их Янек и узнал, что нет человека пригожее, умнее, добрее, чем он… И вспомнил он дом родной, матушку свою болезную. Послать бы отцу-матери горсть монет, которых у него полны сундуки, землицы купить, лошадь, корову. А нельзя! Ведь сказал цветок, врастая ему в сердце: поделишься счастьем – все потеряешь.

      «Не доверяют поляки волшебному счастью». – Королева посмотрела на де Круа и улыбнулась ей.

      Его величество уже заметил девочку. Королеве донесли о занимательном разговоре между ними:

      «Ваше величество, вы, по-видимому, делаете мне честь говорить со мною по-польски. К сожалению, я этого языка еще не понимаю». – «Но мне показалось, что вы все понимали, беседуя с господином Красинским!» – «Господин Красинский не король. Надо быть королевой, чтобы понимать королей. Если ваше величество согласно, я попрошу королеву объяснить мне смысл ваших слов».

      У девочки есть ум и красота, а главное – терпение. Счастья нужно уметь дождаться.

      – …Повернулся он к матери спиной, сел в карету и уехал!.. – Пани Четвертинская тяжело вздохнула. – А на следующий год опять приехал. Смотрит: все по-старому. Ворота покосились, крыша замшела, крыльцо сгнило. Собака лает на него, не пускает к дому. «Где матушка?» – спрашивает Янек братишку своего. «Хворает». – «Где отец?» – «В могиле».

      Собака в ноги подкатилась, укусить норовит. Вошел в хату – мать на кровати лежит, стонет. Поглядела на сына родного, не узнала.

      Сунул Янек руку в карман, золотые монеты звенят. В голове мыслишка сверлит: «Матери все равно не поможешь. Дни ее сочтены. А у меня вся жизнь еще впереди».

      Выбежал опрометью из хаты и укатил в карете к своим богатствам несметным. Да только нет