Искупление кровью. Карин Жибель

ни писем. У нее нет ничего. Отчаявшийся заключенный – оружие, заряженное и всегда нацеленное на нас. А она – оружие боевое! Ее сбыли сюда, к нам, потому что не знали, что с ней делать! Она уже напала на двух охранниц, нужно было найти способ держать ее в руках. Она сама подошла ко мне и спросила, не могу ли я помочь, представь себе! Даже предложила… заплатить натурой. Я отказался, конечно… Но пожалел ее…

      – Ее вынудили… пасть так низко! – отозвалась надзирательница.

      – Да, возможно. Но не я ее вынуждал! Это система.

      – А наркотик? Я все знаю об абстинентном синдроме… Это тоже ты?

      Даниэль слегка побледнел.

      – Да, – признался он. – Это единственный способ держать ее…

      – Это действительно мерзко! – вскричала Жюстина. – Ты хочешь прикончить ее, да?

      – Я ей не даю убойных доз, если тебя это утешит… Просто чтобы продержаться… Она меня умоляла об этом. Если бы я отказал, она давно уже покончила бы с собой или того хуже: угробила бы надзирательницу. Тебя, например…

      – Нет! Я тебе доверяла… У меня были сомнения насчет сигарет и наркотиков, но…

      – Ведь ты сама знаешь, что я прав! Послушай… Марианна сказала мне, что без дури просто помешается. Подохнет… Как, по-твоему, я должен был поступить?

      – Доктор должен был назначить ей лечение, основанное на замещении! Как всем прочим!

      – Марианна – не все прочие! И потом… Она просит всего лишь одну дозу время от времени, чтобы успокоиться, она не подсела по-настоящему. Это был единственный способ ее контролировать… Ты ведешь себя смирно, а я тебе приношу то, чего ты требуешь… Я ничего другого не смог придумать! Если бы я так не поступил, она бы вела себя, как в централе. Убила бы кого-нибудь, и ее отправили бы в психушку…

      Жюстина колебалась: осуждать его или благодарить за то, что он рисковал ради Марианны.

      – Никто другой не в курсе, разумеется. Ты можешь меня выдать, это твое право. Но ты должна все спокойно обдумать, прежде чем сделать шаг, о котором будешь жалеть всю жизнь…

      – Ты мне угрожаешь?

      – Вовсе нет. Так или иначе, если ты на меня настучишь, меня переведут в другое место… Я пострадаю, пострадает моя семья. Но и ты тоже. Все охранники ополчатся на тебя… Что до Марианны, то… Пойди сама у нее спроси! Она тебе скажет, что об этом думает! Можешь быть свободна, девушки начинают волноваться…

      Из камер в коридор доносились яростные крики, заключенные барабанили в двери.

      – Я спущусь и навещу Марианну! – заявила Жюстина.

      – Нет. Она еще слишком опасна. Я сам спущусь. Не хочу, чтобы она тебя пришибла. И потом, я должен с ней поговорить… Вразумить ее насчет новенькой. Ты сможешь навестить ее вечером, когда я ее приведу в камеру.

      Он открыл дверь, и Жюстина пошла по коридору.

      – Кстати, нужно отвести Оберже в санчасть… Марианна могла вывихнуть ей лодыжку.

      – Хорошо…

      – Спасибо, Жюстина.

      Охранница ускорила шаг: еще не хватало, чтобы заключенные взбунтовались. Еще не хватало пустить слезу перед Даниэлем. Но