Вторжение. Андрей Лариков

этого!

      Задержанных они усадили в задний отсек, пьяного потерпевшего не без труда затолкали на заднее сиденье. Мужик скатился на пол и стукнулся лбом о дверцу.

      – Е… ть меня тапком, – простонал он, икая.

      Когда машина отъехала, Володя связался по рации с дежуркой.

      – Чашкан, это 18—й, везем пассажиров. Драка. Плюс у одного коробок с наркотическим средством растительного происхождения.

      Маржанов, глянув в зеркало заднего вида, увидел, что Пляскин через решетку яростно пялится на Володю.

      – Вован, а ты что, знаешь того придурка? – Маржанов кивнул назад.

      – Пересекались пару раз, – нехотя отозвался Володя и отвернулся к окну.

      Герасимовская была не в двух, а трех кварталах от «Гамаюна», но точный адрес Буров и Муртазин узнали по рации у помдежа. Это был спрятанный в тени деревьев побеленный домик с синими ставнями, чистый и аккуратный. Около калитки – почтовый ящик и звонок. Почему-то Буров был уверен, что им никто не откроет, но после нескольких звонков из веранды дома показалась низкорослая, метра полтора, и худенькая пожилая армянка.

      – Кто?

      – Полиция, – крикнул Буров.

      – Вам кого?

      – Ваш сын дома? Марсель?

      Авакян, кряхтя, подошла к калитке, открыла, настороженно взглянула сначала на Бурова, затем на Муртазина. Муртазин ей чем-то не понравился – она нахмурилась и повернулась к Бурову. Опер показал ей удостоверение и повторил:

      – Мы из полиции. Уголовный розыск.

      – Марселя нет.

      – А где он?

      – Откуда я знаю? Где-то ходит. У него свои дела.

      Авакян говорила на чистом русском, без малейшего акцента. Она поколебалась, прежде чем спросить:

      – У него опять какие-то неприятности?

      – Не думаю, – соврал Буров. – Нам просто нужно с ним поговорить. Может, дадите номер его сотового?

      – У меня нет телефона, так что зачем мне все эти номера?

      Вмешался Муртазин.

      – Вы, конечно, извините, но… можно проверить? Вдруг Марсель все-таки дома?

      Авакян одарила его холодным взглядом.

      – Пожалуйста. Только не вы. Вы стойте здесь. Он, – женщина указала на Бурова. Опера иронично переглянулись, и Буров шагнул во двор.

      Он обошел весь дом, заглянул в каждую комнату. Обстановка была небогатой, мебель старой, но везде царил идеальный порядок.

      В комнате Марселя он задержался, быстро осматривая обстановку и убранство – он гадал, где Марсель мог спрятать наркотики. Если они вообще у него.

      – Убедились? – подала голос Авакян, которая не сводила с опера глаз. – Я не призываю верить каждому, но я честный человек. У меня сын непутевый, сидел два раза, но я-то здесь при чем?

      Бурову пришлось откланяться. Напоследок он вручил женщине визитку, попросив передать ее сыну сразу, как тот вернется.

      Муртазин ждал его в машине.

      – А я ей чем не угодил? – ворчал он. – Рожей не вышел? Недостаточно опухший или что?

      – Не переживай, и у тебя когда-нибудь будет шанс, –