Дом у реки. Сергей Вячеславович Парамонов

уходил на дальнюю заимку, ведро с банкой снова появлялись в моей комнате. Пришла весна. Снег давно растаял. По вечерам в тайге заливались соловьи, и от их пения на душе становилось хорошо. Я часто сидела возле окна и смотрела за весенней жизнью тайги. Клинья различных птиц возвращались в тайгу, чтобы обзавестись новым потомством, а с первыми холодами стать на крыло и улететь в теплые страны, для того чтобы вернуться сюда через год. Вот уже несколько дней папа был дома. Мне было так хорошо. Он учил со мной уроки, рассказывал дивные и интересные истории. Утром он разбудил меня и вынес к реке. Он усадил меня в кресло, стоящее на берегу реки. Предусмотрительно им уже были закинуты удочки. Мы сидели на берегу реки и смотрели за поплавками, которые подпрыгивали на водной глади. Это был лучший день в моей жизни. Солнышко грело меня своими ласковыми лучами, от чего я жмурилась и улыбалась.

      – Дусенька, я накопил уже достаточно денег. Ещё немного, и я поеду в областной центр. Мне сказали, что мы сможем тебе поставить протезы на ноги, а чуть позже и на руки. Потерпи, моя девочка, всё у нас будет хорошо, – сказал отец и обнял меня.

      – Спасибо, папочка. Я тогда сама смогу ходить в школу и буду самостоятельной, – ответила я.

      – Да ты и так, моя девочка, совсем самостоятельная. Ты посмотри, какую ты картину уже почти дорисовала, – сказал отец. – Ремни на браслете не давят?

      – Нет, папочка, не давят, – ответила я.

      Дело в том, что папа, когда бывал дома, подставлял к моей кровати мольберт, расставлял краски, вставлял кисть в кожаный браслет, и я уже почти дорисовала свою картину, которую я хотела подарить ему. На ней было изображено озеро в тайге, которое утопало в зелени деревьев. По глади озера скользили белые лебеди, которые поднимались с поверхности воды, оставляя за собой брызги. Один лебедь был черным, и он не собирался устремляться ввысь, так как у него было перебито крыло и он не мог подняться в клин с белыми лебедями. Этот черный лебедь была я. Мне осталось лишь сделать небольшие штрихи на этой картине. И тогда я подарю её папе.

      – Кстати, когда ты уже подаришь мне свою картину? – спросил папочка.

      – Ну, мне совсем немножко осталось. Ты сегодня уйдешь на заимку, а когда ты вернешься, я тебе её подарю, – ответила я.

      – Замечательно, моя крошка, – ответил отец и нежно поцеловал меня в щечку. Мы ещё долго удили рыбу. Клев был хорошим, и вскоре наш садок был полным. Мы сидели на берегу реки и просто болтали с папой. Мне в этот момент было так хорошо. Вскоре мои мучения закончатся, папа уже насобирал денег, и мне скоро установят протезы. Тогда я смогу быть полноценным человеком и вернусь в школу. Пускай первое время будет трудно, но ничего, я справлюсь, я сильная. Пройдет время, и папа будет мной гордиться…

      Вечером, перед тем как уйти на дальнюю заимку, он поставил мольберт перед моей кроватью и расставил краски на столе.

      – Мы с тобой договорились. Я вернусь через два дня, и ты подаришь мне свою картину, – сказал папа и улыбнулся.

      – Да,