Македонский. Сибирь. Валерий Атамашкин

если поступит так, то ничего не изменится. Все останется на исходных. Проблемы следовало решать, а не убегать от них. Несмотря на отвратительное расположение духа вперемешку с полным безразличием к происходящему, он все же поднял голову и переглянулся с Аристотелем. Старик с невозмутимым видом опирался на стоявшую рядом с дверным косяком тумбу.

      Саша раздраженно хмыкнул и растер затекшие веки. Сон как рукой сняло. Старик таки добился своего. На пиру Саша выпил целую амфору вина, чтобы на ночь забыться в безрассудстве, теперь все шло насмарку. Мысли одна за другой вновь подкрадывались в голову.

      – Что тут происходит? Я мертв? Скажи, я умер? – прошептал Саша, голос дрожал.

      Аристотель прекрасно услышал вопросы, но не торопился отвечать. Он задумчиво поглаживал свою бороду и смотрел в одну точку на стене. Показалось, взгляд старика поплыл и когда Саше уже подумал, что не получит ответа, Аристотель все же сказал.

      – Если скажу, что ты воскрес, поверишь?

      – Бред какой-то, – выдохнул Саша

      В голове промелькнули неприятные воспоминания. Траурный зал, резня… Саша поежился. Бредово было даже допускать подобную мысль, не то, чтобы рассматривать ее всерьез. Неужели старик полагал, что такое возможно?

      – Нельзя отвергать то, чего не можешь понять, Александр, – осторожно продолжил Аристотель.

      – Как я оказался в гробу на траурной церемонии в том зале, – грубо перебил Саша.

      Аристотель, которому пришлась не по душе грубость, приподнял бровь.

      – На тот момент ты был мертвым вот уже третий день, лекари сообщили о твоей смерти, над твоим телом…

      – Не хочу слушать! – оборвал Саша, схватившись за голову.

      Аристотель только виновато пожал плечами. Что говорил этот старик? Неужто он действительно полагал, что Саша воскрес… Их взгляды пересеклись, но Саша первым не выдержал и отвел глаза.

      – Ты веришь в это? – проскрежетал он. – Это чепуха, которая не укладывается в голову. Все было не так, клянусь!

      Аристотель загадочно улыбнулся, подошел к двери, чтобы удостовериться, что засов на месте и дверь не откроют. Вернулся к Саше, положил ему руку на плечо и сильно сжал.

      – Даже если так, не вздумай рассказать о том, что ты видел или чувствовал никому другому, – с расстановкой проговорил он и добавил. – Даже Роксане.

      – Роксане? – Саша нахмурился, пытаясь изо всех сил вспомнить это имя.

      – Своей жене Александр, ты не помнишь ее?

      Саша рассмеялся, развел руками, не зная, что на это ответить. Рука Аристотеля все еще лежала на его плече.

      – Я не шучу сейчас, достаточно любой искры, чтобы вспыхнуло пламя и тебя свергли с престола. Яд, которым отравили тебя был настолько силен, что мог вызвать галюци…

      – Ты не веришь мне! – Саша раздраженно сбросил руку старика со своего плеча. – Так и скажи, что ты не веришь!

      – Я говорю то, что есть. То, с чем тебе предстоит столкнутся, – спокойно ответил Аристотель. – Не больше и не меньше.