Лабиринты любви. Ирина Николаевна Мальцева

Борисовна оказалась умницей: тихой мышкой покинула двор, и скоро её звонкие приказы звучали со стороны оранжереи. Кирилл Андреевич оказался мужчиной за сорок, обыкновенной наружности, немногословным.

      – Давай туда и туда, – не глядя на Таню, сказал хозяин. – Потом вправо и больше выровнять.

      Что в конечном итоге имел в виду Кирилл Андреевич, подруга не поняла, но встала рядом и, шестым чувством угадывая, что делать, начала копать. Взялся за лопату и хозяин.

      Ближе к полудню на земле стал вырисовываться силуэт двух-, а в некоторых местах трехуровневого котлованчика. В короткие перекуры ни Таня, ни Кирилл Андреевич не перемолвились ни словом, Только пару раз мужчина украдкой вскидывал на работницу глаза, вернее, как подозревала она, на её грудь, которая хорошо просматривалась под намокшей от пота футболкой.

      Работали до обеда. После обеда и получасового отдыха хозяин выкатил из-под навеса тачку, в которой погромыхивала огромная совковая лопата. В дальнем углу усадьбы, под кленами, были навалены кучи чернозема, песка и какой-то смеси. Этим-то и нужно было заполнить вырытый котлованчик. Вначале они возили песок, потом смесь, потом чернозем. Таня лопатой нагружала тачку, хозяин тачку отвозил и аккуратно сваливал её содержимое в котлованчик так, чтобы не нарушить границ уровней. И так часа три не меньше. Опять перекур. Опять хозяин молчит, и только глазами зырк-зырк.

      А солнце в этот день! А жара! А духота! Подруга моя уже ни рук, ни спины не чувствовала. Страшно хотелось пить, а еще больше снять одежду и в воду. Под вылинявшей футболкой пот ручьями стекал по жаркому телу, высыхал, а на этот слой лился следующий. И так бесконечно долго.

      И что интересно, привыкшая к тяжелому труду, Таня чуть жива от жары и тяжеленной лопаты, а Кирилл Андреевич только изредка стряхнет с носа капельки пота, подтянет сползающие с животика шорты и катит очередную тачку.

      Но кончилась и эта работа. Вот сидят они в тенечке. Рядом шланг, из него тонкой струйкой ледяная вода. Кирилл Андреевич берет шланг, отвинчивает посильнее кран и окачивает себя. По покрасневшим плечам, спине, животу льется вода, он направляет шланг на голову, в лицо, крякает от удовольствия. Тане очень хочется того же, но она стесняется. Неожиданно шлаг вырывается из рук мужчины и окачивает Таню. Футболка вмиг намокает, и под тканью проявляются аппетитные округлости. Мужчина несколько мгновений смотрит, а потом пинает своевольный шланг и, отвернувшись, начинает стряхивать с себя остатки воды.

      Полчаса отдыха позади. Теперь Таня и хозяин разравнивают землю в котлованчике, утрамбовывая землю в местах, где один уровень переходит в другой.

      Скоро ли конец, вздыхает про себя Таня, из последних сил тягая взад-вперед трамбовочный каток. Они укатывают землю по очереди, но Таня замечает, что Кирилл Андреевич катает минут 20-30, а ей дает не более пяти-семи.

      Только в начале девятого вечера котлованчик готов и теперь напоминал трехступенчатую террасу, подобную тем, которые видела моя подруга на юге. Там на таких террасах виноград