Лабиринты любви. Ирина Николаевна Мальцева

лоджия, откуда открывался вид на заливной луг, ограниченный лесополосой.

      Не останавливаясь ни на секунду, Алла Борисовна делилась планами обустройства и мечтами о будущих праздниках, собираться на которые будут «коллеги и друзья Кирилла».

      Кирилл, сообразила Таня, хозяин усадьбы и муж Аллы Борисовны.

      Пока подруга выкладывала свои вещи из сумки и раскладывала в шкафу, хозяйка принесла ей футболку, перчатки и козырек, как и у неё самой. Наверное, подумала подруга, рабочая одежда закупалась оптом, и всех, кто здесь работал, оделяли ею.

      – Только комбинезона нет…, – хозяйка замялась, – вашего размера. Но мы что-нибудь придумаем. А сейчас идемте пить кофе.

      Вслед за Аллой Борисовной Таня спустилась на первый этаж и вошла в галерею, где по одной стене тянулась барная стойка с кофейным автоматом и ящичками для кофе и различных приправ.

      Поставив перед новой работницей чашку кофе со сливками и придвинув вазочку с конфетами, хозяйка забралась с ногами на одно из кресел и с улыбкой посмотрела на Таню, словно поощряя рассказать о себе. Но Таня о себе не стала рассказывать, а с ходу брякнула, что собирается поработать лишь месяц, так как её нужны пятьсот долларов.

      Зря она это сказала. Очевидно, Алла Борисовна считала, что только она вправе устанавливать сроки пребывания в усадьбе, а все должны быть счастливы, что попали именно в эту усадьбу и благодарить судьбу и мечтать провести здесь остаток жизни. Наверное, до Тани все так и было, и каждый нанимающийся на работу планировал продержаться здесь как можно дольше. Но Тане-то нужны были только пятьсот долларов, в не «вечное счастье» в богатой усадьбе.

      Мало сказать, что хозяйка в этот момент в лице изменилась. Наверное, и кофе её вмиг стал горьким, потому что она отставила чашку с таким видом, словно Таня туда плюнула.

      – Пойдемте, я покажу вам, что нужно делать, – а в голосе металл.

      Подруга не успела глотка из чашки сделать, поднялась и, боясь отстать, побежала за прыткой хозяйкой на территорию позади дома, размером чуть меньше футбольного поля.

      Да-а-а-а, объем работы, причем самой черной, под силу был разве бригаде, а не единственной разнорабочей. Полчаса Алла Борисовна инструктировала Таню, что нужно сделать до вечера. При этом хозяйка нет-нет да и дернет плечиком, и фыркнет возмущенно, никак не успокаиваясь по поводу «вероломства» новой работницы.

      Таня уже кляла себя, что самой себе навредила. Ну что ей стоило промолчать, а черед месяц попросить расчета, сославшись на какую-нибудь уважительную причину.

      Но слово не воробей, и Танина честность обернулась для неё долгими часами изнурительной работы. День за днем ей приходилось вскапывать огромные клумбы, полоть грядки, таскать кирпичи, возить тачки с навозом, чистить бассейн, грузить строительный мусор, участвовать в разгрузке стройматериалов.

      Начинался её рабочий день в семь утра и заканчивался в восемь вечера, два перерыва на отдых и еду. Вечером полчаса на прохладный душ, полчаса на обработку мозолей и смазывание обгоревшей