Маяковский и Лиля Брик. Падшие ангелы с разбитыми сердцами. Мария Немировская

и не говорю о нем плохо. Просто ты знаешь, что о нем думает общественность? Он – взбалмошный, он бунтарь и слишком часто задерживается с тобой допоздна!

      – Мне плевать, что думают другие! Если бы ты только послушала его стихи, ты бы переменила свое мнение, Лили. О, с какой силой и как вдохновенно он их читает! Какой страстью пылают его глаза!

      В ответ на это я только с усталым вздохом опустилась на кресло…

      – Ося, – позвала я своего мужа. – Ося, ты видишь, Эльза совсем сошла с ума, девочка больна!

      Ося, мой милый Ося, а на самом деле Осип Максимович, такой импозантный в новых очках, заглянул в комнату и, спокойно смерив Эльзу взглядом, сказал:

      – А что же ты хотела, Лили?! Девочка – молода. И, разумеется, она вольна испытать на себе первую, то ли подростковую, то ли уже юношескую влюбленность. Эльза восхищена Владимиром. Его атлетической фигурой, необычной манерой одеваться, рокочущим голосом… Ну как тут устоять?..

      Стоит заметить, что мы уже давно уговаривали Эльзу порвать с Маяковским навсегда. Но, одержимая талантом Владимира, она не могла себе представить такого даже в кошмарном сне! Ведь она знала наизусть все стихи поэта и так же рьяно защищала его ото всех, кто подвергал сомнению его гений. Эльза почувствовала, как в мгновение ока ее щеки запылали. И хотя в словах Осипа слышались нотки сарказма, она сама неожиданно для себя выпалила:

      – Вы не смеете его судить! Вы не слышали его стихов!

      В ответ на это громкое заявление я лишь поджала губы и посмотрела на мужа. Встретившись глазами, мы оба поняли, что думаем об одном и том же: Эльза с настырностью ребенка требует, чтобы мы послушали его творения.

      – Эльза, пожалуйста, никто не хочет слушать этот необузданно-бурный «талант». Мы с Осипом уже устали тебе объяснять, что эта тема закрыта раз и навсегда! Ты понимаешь? На-всег-да! – по слогам повторила я.

      Наверное, именно в тот момент Эльза поняла, что, если она сейчас во что бы то ни стало не убедит меня и Осипа послушать Маяковского, то можно считать, что все пропало. Ее как минимум посадят под домашний арест или придумают отправить в какую-нибудь глушь под Петербургом.

      – Лили, – мягко сказала Эльза и, подойдя, опустилась на колени перед креслом, где сидела Брик. – Я не права, что перечу тебе, ты – старше, и ты всегда была для меня идеалом. – Эльза опустила голову на подлокотник и закрыла глаза. – Но послушай, дай мне всего час времени, и я докажу тебе, что лучших стихов тебе не читали! И ты сама же говорила мне, что в последнее время ну абсолютно ничего и не хочется читать.

      Я посмотрела на сестру и, проведя рукой по ее непослушным светлым волосам, сказала:

      – А ты, оказывается, настоящий манипулятор!

      Осип только улыбнулся, он знал, что сестры Каган всегда добиваются того, чего они хотят. И будут настаивать на своем, даже если мир перевернется.

      – Хорошо, приглашай своего поэта к обеду. Так уж и быть – мы послушаем его с мужем…

      Эльза тут же вскочила на ноги и с криком