Лунные хроники. Красная шапочка. Марисса Мейер

Торну в ребро, и он подался назад.

      Девушка тихо вздохнула, задержала дыхание на секунду и со стоном снова задышала.

      – Зола? Ты жива?

      Ее металлические ребра поднимались и опускались, лицо перекосило, как будто она съела лимон. Веки затрепетали, и она посмотрела на него.

      – Зола?

      Она села. С минуту молча открывала и закрывала рот, а когда начала говорить, речь ее была сильно искажена.

      – Автопилот… забрал почти всю мою энергию.

      – Я думаю, так оно и есть.

      Она нахмурилась и потянулась к проводу, все еще воткнутому в панель на ее шее. Рывком вытащив его, она с шумом захлопнула панель.

      – Ты открыл мою панель управления? – спросила она. От злости она стала четче выговаривать слова.

      Торн сердито ответил:

      – Не то чтобы мне так уж хотелось этого.

      Она мрачно посмотрела на него – уже не сердясь, но и без особой благодарности. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Из машинного отделения доносился грохот двигателя; лампочка в углу отсека, видимо, перегорела и стала мигать.

      – Ладно, – проворчала Зола. – Пожалуй, тест на скорость реакции пройден.

      Торн усмехнулся и вздохнул с облегчением.

      – Что, наши отношения опять вышли на новый уровень?

      – Если новым уровнем считать, что мне впервые не хочется тебя придушить, то, думаю, да. – Зола легла на спину. – Но может быть, я просто слишком устала.

      – Меня это устраивает, – отозвался Торн, вытягиваясь рядом с ней и наслаждаясь холодной жесткостью пола, надоедливым миганием света, смрадом нечистот и чувством настоящей свободы.

      Книга вторая

      Эта маленькая, нежная девочка – славный будет для меня кусочек, почище, чем старуха[2].

      Глава 11

      Попав на сковородку с растаявшим маслом, яйцо зашипело, и яркий желток растекся по белку. Прежде чем разбить следующее яйцо, Скарлет одной рукой очистила его от перьев, прилипших к скорлупе. Другой рукой она провела лопаточкой по дну сковородки, чтобы яичница не пригорела. Растекающийся белок застыл и слегка потемнел, стал рыхлым, с хрустящей корочкой по краям.

      Ничто не нарушало тишину в доме, кроме возни на кухне. Вернувшись домой после боев без правил, она поднялась наверх проведать отца и обнаружила его лежащим на бабушкиной кровати в бессознательном состоянии. На тумбочке стояла открытая бутылка виски. Видимо, он нашел ее на кухне.

      Она вылила остатки виски в сад, а заодно и содержимое всех бутылок со спиртным, какие смогла найти. Улегшись наконец, она четыре часа ворочалась в кровати. Скарлет никак не могла прогнать мысли обо всем пережитом за вечер – ожоги на руке отца, ужас в его глазах, его отчаяние и поиски того, что спрятала бабушка.

      И Волк с его татуировкой, напряженным взглядом и почти убедительным тоном: «Это был не я».

      Положив лопатку на край сковородки, Скарлет взяла тарелку из посудного шкафа и отрезала ломоть хлеба от зачерствевшей буханки,

2

Братья Гримм, «Красная Шапочка». Пер. П.Н. Полевого.