Четыре берега Трибрежного моря. Остен Кальт

суетой я совсем замотался! Прошу прощения, но вы действительно еще ничего не теряли! До этого момента еще шесть теней и один проблеск! Извините, что невольно ввел вас в недоумение! Вопрос исчерпан и снимается с повестки дня. Пусть вопрос снят не окончательно, а на время, но будьте уверены, что утерянная вами вещь, что пока вами не утерянна, будет возвращена вам в целости и относительной сохранности после того, как будет давным-давно найдена… – Эльф на секунду прервался, что-то промычал себе под нос, поскреб в затылке и продолжил: –… после того, как будет давным-давно найдена… э-э-э-э-э…в чем я совершенно уверен! Вполне возможно, что еще не утерянная вами вещь даже давно-придавно отдана ее истинным владельцам! А, как известно, единожды утерянная вещь может быть единожды найдена и единожды возвращена! Я непременно уточню сей факт чуть позже или чуть раньше и непременно поставлю вас в известность! Если эта вещь еще не отдана кому-либо из владельцев, то будет возвращена вам, а если уже отдана, то и отдавать уже нечего.

      Эльф гордо и многозначительно похлопал ладошкой по сумке и заговорщицки прошептал:

      – Она здесь. И я-то уж за ней прослежу. Даже не сомневайтесь…

      Эль и Пыль недоуменно переглянулись, а Пыль (улучив момент, пока Эльф отвлекся, засовывая свой необычный прибор в сумку) прошептала:

      – Мне кажется, или он не в себе?

      – Да он не только не в себе, но и не здесь, судя по всему! И его манера говорить мне кое-кого до боли напоминает. Сейчас я все выясню.

      И Эль обратилась к Эльфу:

      – Вы столь изысканно умеете формулировать свои мысли, но это, по вашим словам, вас э-э-э-э… Ах да – выматывает. Так, кажется, вы сказали?

      – Именно, леди Эль. Даже мысли путаются и здешняя реальность уплывает из моего бедного сознания.

      – Зачем же вы так мучаетесь, господин Риб?

      – Мой любезный учитель риторики заверил меня, что такая форма речи, как никакая другая, соответствует столь торжественным событиям, одно из которых я должен был озвучить!

      – Кто же ваш учитель? – со все возрастающим подозрением спросила Эль.

      – Многие дни я имею честь учиться столь нелегкому мастерству у нашего вечного друга, величайшего из ныне живущих драконов – Лунгвайта. А рекомендовал мне его как учителя наш общий друг по имени Баку и ваш единоутробный отец Гуннбьйорн, коий является давним спутником и соратником моего наставника!

      – Господин Риб, спешу вас заверить, что вы превзошли своего учителя! К сожалению, я не имею чести быть знакомой с Баку, но уверена, что он достойнийший из достойнейших, поскольку является и вашим другом.

      – О завернула… – восхищенно глядя на сестренку, прошептала Пыль.

      – А то, – прошипела в ответ Эль.

      Риб скромно потупился, но чувствовалось, что он несказанно счастлив такой оценке.

      – Нда… Как и предпологалось, без ББД тут не обошлось. Не-е-е. ББД ему и в подметки не годится… – опять прошептала Эль.

      – Бесспорно… Если ББД я выдерживаю с трудом, то от риторики и декламации господина Риба я впадаю в ступор на втором предложении, –