Четыре берега Трибрежного моря. Остен Кальт

я не додумала, но, скорее всего, они становятся невидимыми. Тоесть мы видим то, что находится в любой точке вокруг них, а их не видим.

      Пыль нахмурила лоб в попытке осознать сказанное и пробормотала:

      – Похоже на бред, но и на правду тоже похоже…

      Приободренная такой реакцией сестры (настолько редко сестра с ней соглашалась), Эль продолжила.

      – И у меня еще есть теория о том, что мы не сразу их услышали!

      – Тут у меня нет недопонимания. Например, летучие мыши производят звук, но мы его в «Хомо Сапиенс-конфигурации» не слышим.

      Эль чуть расстроилась, но кивнула головой.

      – Точно!

      – А вот по свету – не знаю.

      – Да точно, я тебе говорю!

      – Ладно, сойдет как теория. Молодец, Эль!

      Эль довольно улыбнулась.

      – Ладно, поговорим об этом позже.

      Глава 19

      Тем временем тропинка закончилась, и девчонки подошли к дюнам. Песок был плотным и еще влажным, идти было легко, и двойняшки, не прибегая к облегчающему движения «леви», направились кводе.

      Песок пел свою извечносварливую песню под босыми пятками, низкие сосенки легко и небольно царапались длинными, смолистыми иголками, оставляя на загоревших ногах сестренок причудливый узор из тонких белых черточек.

      Пахло отливом, хвоей и теплым ветром. Эль и Пыль преодолели дюны, прибрежную полоску пляжа и, шлепая по лужицам, оставшимся после отлива, подошли к лодке, которая, чуть накренившись на черный просмоленный бок, стояла довольно далеко от берега.

      – Ты помнишь мою стихотворную памятку в стиле Гомера по поводу близкой луны и отливов? – спросила Эль.

      – Мой милый друг, тебе не кажется, что дойти до лодки намного легче, чем доплыть? Вот я и попросила папу оставить ее в черте отлива. Все под контролемой мудрый… и занудный друг.

      Эль хмыкнула, но возражать было глупо. Она действительно забыла про условия «Квеста».

      Лодку своими руками от киля до клотика сделал папа. Трудился он довольно долго, но и «Драккар» (как гордо называл свою лодку папа) получился на славу! Легкий на веслах, быстрый под парусом, послушный рулю и очень надежный в любую погоду.

      С кормы лодки мокрой бесформенной змеей безжизненно свисала веревка. Конец веревки был закреплен на бесполезном во время отлива якоре, который торчал из комка подсохших водорослей совсем рядом с лодкой.

      – Вовремя успели! – порадовалась Пыль.

      – Ну да, вовремя! Еще парочка напутствий от мамы и еще одна беседа с Эльфом, и добираться до лодки надо было бы вплавь, – согласилась Эль, глядя, как волны начинают отвоевывать поле вечной битвы отлива и прилива.

      Наконец вода начала прибывать, лодку качнуло, и она встала на ровный киль.

      – Да, пора! Я выбираю якорь, а ты давай парус готовь! – скомандовала Пыль.

      – Я так поняла, что ты сегодня капитан?

      Эль произнесла это без укора. Во-первых, спор с сестрой был, как правило, бесполезен. Во-вторых, осмотр и возня с нехитрым рангоутом и такелажем одномачтовой яхты доставляли ей удовольствие.

      – Правильно поняла, матрос Эль! И скажи спасибо,