Четыре берега Трибрежного моря. Остен Кальт

сушеный букетик.

      – Мам, чаю иванового взвари, а? Уж вкусе-е-е-ен! Да и Змею нашему угосшение будет. Чо в сухую-то сидим?

      – И то правда! – сказала мать и пошла к печи, тепло потрескивающей почти посреди избы. Взяла ухват, подцепила горшок и поставила на огонь.

      Все сели за стол. Иван-чай поспел. Изба наполнилась ароматом травы. Тятька (как его называла девочка)разлил напиток по вместительным, заимствованным у степных жителей, чашкам-пиалам. Сын принес горшочек с медом. Пили долго, молча, с удовольствием.

      Наконецотец спросил тихо:

      – Ну, что? Теперича девоньку нашу заберете?

      – Ох… – только и сказала мать.

      – Как я могу! Что вы такое говорите? Я ведь не зверь! – искренне возмутился Лунгвайт.

      Родители удивленно вскинули брови.

      – А! Понимаю! Я в том смысле, что не всегда в таком виде…

      – Это мы понимаем, от матери ее байки слыхали, а теперь сами видим – не все байки сказал отец… Да и вид у тебя не совсем чтоб змейский.

      – В каком смысле не совсем?

      – Чудно, но внутри тебя будто человека видать.

      ББД удивленно уставился на отца Нельгды.

      – Так вы видите?

      Дело в том, что в походной конфигурации была некоторая особенность. Сторонний наблюдатель (если он был Драконом), всегда мог рассмотреть (и довольно отчетливо) человека. Даже не самого человека, а его «изображение». Будто искусный художник-график несколькими светящимися штрихами нарисовал живую картинку внутри причудливых рыцарских доспехов, изображающих Дракона. Обычный человек тоже мог это наблюдать, но не так четко, как собрат-Дракон. Все зависело от освещения, остроты зрения наблюдателя и его возраста.

      – Я же говорю, что будто… То видать, то нет. Это Нельгда тебя хорошо рассмотрела да мне сказала, что человек ты, а не то я бы…

      ББД покосился на топор. Отец Нельгды проследил его взгляд и утвердительно кивнул.

      – Нельгде скажи спасибо. Глазастая она у нас. «Ой, тятя, не змеюка это! Человек тама внутри движется, точно как мы, да красибенький, да только вот голый, бесстыдник!»

      – Нда-а-а-а… – смущенно протянул Лунгвайт.

      – Да не стыдися, мы ж не видим почти тебя! А стыда тут и нету никакого, мы в бане-то всей семьею паримси! Это она тебя бесстыдником назвала, потому как не в бане! Чо взять с дитя…

      – Так не знала я, что его никто не видит, акромя мя! – вмешалась в разговор Нельгда. – Ты уж прости, змеюка, что подглядала за тобою.

      – Нельгда, цыц! Чего встреваешь! Виш, как засмутила гостя!

      – Нда… – смущенно повторил ББД.

      Нельгда хихикнула, но притихла, а мужчина продолжил распросы:

      – Ты лучше скажи, зачем тогда к нам прилетел? По какой такой нужде?

      – Вы не поверите, но я совершенно случайно рухнул в ваш огород… И все же… Коль так все сложилось, то, безусловно, я хотелбы, чтоб девочка вернулась к нам… Дело в том, что здесь она э-э-э-э-э-э… не сможет в полной мере э-э-э… в смысле потомства… скажем так.

      – Чудно