Разгадай мою смерть. Розамунд Лаптон

выбрала самое приличное из твоих обтрепанных одеяний, широкое лиловое платье «Уистлз» с вышивкой по подолу.

      – Тесс купила его на распродаже пять лет назад, – сказала я.

      – Хорошая покупка служит долго, верно?

      Мы словно бы находились в примерочной универмага «Селфриджес».

      – Да, верно.

      Я почувствовала искреннюю благодарность к констеблю Вернон за ее умение поддержать разговор о пустяках – перекинуть вербальный мостик между двумя людьми – в самых, казалось бы, не подходящих для этого обстоятельствах.

      – Хорошо, остановимся на этом, – сказала констебль Вернон и тактично отвернулась, ожидая, пока я сниму строгий дизайнерский костюм. – Вы с сестрой похожи? – поинтересовалась она.

      – Уже нет.

      – А-а, значит, были похожи раньше?

      Мне вновь пришлось по душе умение констебля Вернон поддерживать разговор, однако я начала подозревать, что двумя-тремя фразами он не ограничится.

      – Если сходство и было, то искусственное.

      – Как это?

      – Мама всегда старалась одевать нас одинаково.

      Она не обращала внимания на нашу разницу в возрасте. В зависимости от времени года неизменно наряжала нас либо в клетчатые шерстяные юбки и шотландские свитеры, либо в полосатые платья из хлопка. Никаких рюшечек и оборочек, никакого нейлона, помнишь?

      – Прически у нас тоже были одинаковые.

      «Приведите их в приличный вид», – командовала мама в парикмахерской, и наши кудри летели на пол.

      – Люди говорили, что Тесс будет сильнее походить на меня, когда подрастет, – правда, делали это только из вежливости.

      Я поразилась тому, что неожиданно высказала свои мысли вслух. До сих пор я никого не водила этой тропой, хотя сама исходила ее вдоль и поперек. Я всегда знала, что ты вырастешь настоящей красавицей и мне с тобой не сравниться, хотя не обсуждала этого с другими.

      – Должно быть, несладко ей пришлось, – заметила констебль Вернон. Я уже хотела указать ей на оговорку, но она продолжила: – У вас с сестрой одинаковый цвет волос?

      – Нет.

      – Везет же вам, – вздохнула констебль Вернон, – натуральная блондинка.

      – Если честно, я осветлялась.

      – Надо же, а так и не скажешь.

      Следующая фраза в нашей непринужденной беседе тревожно меня кольнула.

      – Тогда, пожалуй, вам лучше надеть парик.

      Я вздрогнула, но попыталась скрыть эмоции.

      – Да, разумеется.

      Пока констебль Вернон доставала коробку с париками, я надела твое платье. Застиранная хлопковая ткань мягко скользнула по телу. Внезапно я очутилась в твоих объятиях. Мгновением позже поняла, что это всего лишь запах, которого я прежде не замечала, – смесь твоего шампуня, мыла и чего-то еще, чему нет названия. Наверное, раньше я воспринимала этот аромат, только когда мы обнимали друг друга. Голова у меня закружилась, я судорожно вздохнула: ты как бы здесь, и тебя нет. К этому противоречию я не была готова.

      – С вами все в порядке?

      – Платье