Разгадай мою смерть. Розамунд Лаптон

него в комнату потоком льется яркий свет весеннего солнца.

      – Вы провели некую связь между исчезновением Тесс и смертью Лео? – спрашивает мистер Райт.

      – Нет.

      – Вы сказали, что подумали про Лео.

      – Я постоянно думаю о нем, Лео – мой брат. – Как же мне тяжело говорить об этом. – Лео умер от муковисцидоза, когда ему было восемь. Нас с сестрой болезнь не коснулась, мы родились совершенно здоровыми.

      Мистер Райт хочет погасить слепящий свет люминес-центных ламп, но выключатель почему-то не работает. Мистер Райт виновато пожимает плечами и опять садится за стол.

      – Что произошло дальше?

      – Мама встретила меня в аэропорту, и мы поехали в полицию.

      – Пожалуйста, расскажите поподробней.

      Мама, одетая в пальто из верблюжьей шерсти «Джегер», ждала меня в зале прилета. Подойдя ближе, я заметила, что она не причесана, а макияж наложен кое-как. Ты права, я не видела ее такой со дня похорон Лео.

      – Я гнала такси от самого Литтл-Хадстона. Твой рейс задержался!

      – Всего на десять минут, мамочка.

      Вокруг бурно обнимались родные, близкие и друзья, воссоединившиеся после разлуки, а мы с мамой не ощущали ничего, кроме почти физического дискомфорта. По-моему, мы даже не поцеловались.

      – А что, если Тесс звонила в мое отсутствие? – беспокойно произнесла она.

      – Значит, позвонит еще, – отозвалась я.

      После посадки, однако, я уже тысячу раз успела проверить мобильник.

      – Сама не понимаю, – продолжала мама, – с какой стати я жду от нее звонка. Она вообще перестала мне звонить. По всей видимости, для нее это слишком большой труд. – В голосе задребезжали нотки обиды. – Я уж молчу про то, когда она в последний раз ко мне приезжала!

      Вероятно, до сделок с Богом мама еще не дошла.

      Я взяла напрокат машину. Несмотря на ранний час – шесть утра, – трасса М4, ведущая в Лондон, была загружена. «Час пик» – дурацкое название для скопища автомобилей, в которых сидят агрессивные, излучающие бессильную злость люди. Из-за выпавшего снега бесконечная цепочка авто тянулась еще медленнее. Мы ехали в полицейский участок. Печка в салоне никак не включалась, и слова вылетали из наших уст облачками ледяного пара.

      – Ты уже разговаривала со следователем? – спросила я.

      Мамино раздражение ощутимо повисло в воздухе.

      – Разговаривала, да что толку? Что я вообще знаю о жизни собственной дочери?

      – Кто сообщил в полицию о том, что Тесс пропала?

      – Домовладелец. Эмиас… забыла фамилию, – недовольно ответила мама.

      Я тоже не помнила фамилию этого человека. Меня вдруг поразило, что именно он, пожилой хозяин квартиры, которую ты снимала, позвонил в полицию.

      – Он еще сказал полицейским, что ее донимали телефонные хулиганы, – прибавила мама.

      Несмотря на холод в салоне, я покрылась липким потом.

      – Что за телефонные хулиганы?

      – Мне не объяснили.

      Я посмотрела на маму.