Галя не в себе. Алексей Васильевич Денегин

Че ты на маму-то гонишь?

      – Да ниче. Убедила бы ее, что кукла лучше. И возиться с шитьем не пришлось бы.

      – Ага. Ты забыла, что с предыдущими куклами случилось?

      Куклы, о которых говорил Павлик, кончили плохо. Насмотревшись каких-то военных фильмов, Галя решила отдать их под трибунал. В справедливом суде и следствии обвиняемым было отказано. Подсудимые приговаривались к высшей мере наказания. Куклы выстроились перед вырытой в огороде ямой, расстреливать их было нечем, поэтому, получив пинок, они все оказались в братской могиле. Родители были не в курсе процесса над куклами – предательницами родины, пока не пришло время собирать урожай и Аллочка не обнаружила пластмассовые останки на морковной грядке. Добиться же от Гали, за что именно поплатились преступники, не получилось. Военный судья Гирова сослалась на найденный ею где-то потрепанный плакат «Не болтай!», который ей очень импонировал, и сказала лишь, что детали дела засекречены, трибунал признал кукол виновными по всем пунктам и приговор пересмотру не подлежит. Поэтому, невзирая на попытки родителей, посмертной реабилитации кукол не произошло. С тех пор единственным верным соратником Гали была плюшевая летучая мышь, чье имя она никому не раскрывала; в противном случае пришлось бы отдать саму себя под трибунал за разглашение гостайны.

      Когда пришло время Гале идти в школу, Павлик и Аллочка питали несильную надежду, что там она станет более открытой, социализируется. В детском саду она не социализировалась по одной простой причине: она туда не ходила. Все раннее детство она сидела дома с матерью-домохозяйкой или перекочевывала от бабушки к бабушке, причем каждая считала себя более опытной в искусстве воспитания детей и пыталась перетянуть одеяло – которое олицетворяла Галя – на себя. Тем не менее одолеть внучку не могла ни та, ни другая. Обе не выдерживали, когда она долго у них гостила, хотя сами настаивали на ее приезде, и в итоге просили о передышке Павлика и Аллочку, которые каждый раз, отправляя дочь к одной из бабушек, делали ставки, насколько ту хватит. Не в силах найти оправдание своим неудачам на педагогическом поприще, бабушки сходились на том, что во всем виноваты родители, вовремя недосмотревшие за ребенком. Что касается дедушек, те вообще не понимали, зачем так придираться к девчонке, она ведь никого не трогает, разве что задает иногда какие-то неподходящие вопросы. Юная Галина разделяла их непонимание, но вот неподходящими свои вопросы не считала: почему сложно рассказать, сколько им платят пенсии или когда они умрут?

      Школу Галя восприняла как дополнительный источник информации. Она уже умела читать и писать, поэтому программа первого класса ее мало интересовала. Ей нужны были ответы. Она хотела знать, почему нет слов, начинающихся с «ы»; почему большинство ее одноклассников такие тугодумы; почему классная руководительница красит волосы в цвет, который ей совершенно не идет. С этими и многими другими вопросами она без стеснения обращалась и к самой учительнице, и к медленно соображавшим товарищам. Насколько это могло считаться