La Critica. Первая книга казанской трилогии. V.S.

что ты напивался до положения риз.

      Мы ненадолго примолкли. Стальский видя моё подавленное состояние, хотел что-то сказать, но я его опередил:

      – Знаешь, что пела мне бабуля, вплоть до четырнадцати лет?

      – Что?

      – Песню «У фонтана, где растёт каштан». Там такие слова: «У фонтана, где растёт каштан, чернобровый мальчуган, рядом с девочкой стоит, тихо шепеляво говорит…»

      – Ты сейчас начнёшь лить слёзы? – поинтересовался Стальский.

      – Нет, но и на искромётный юмор с моей стороны можешь сегодня не рассчитывать.

      – Договорились.

      – А знаешь, что мне говорил отец, когда я спрашивал «Куда?»?

      – Что «Куда»?

      – Просто. Хоть что. Просто. Почти всегда, когда я задавал вопрос «Куда?»

      – И что он тебе отвечал? – Стальский поёрзал в кресле.

      – На мой детский вопрос «Куда?», отец отвечал: «Ебать верблюдА».

      – Смешно, – отреагировал Стальский.

      – «Пока лежит, а то встанет – убежит».

      – А! Там ещё продолжение.

      Мы снова погрузились в молчание. Отпивали потихоньку пиво. Ели корейскую морковку пластмассовыми вилочками. Морковка упала мне на футболку.

      – Ну, ладно, теперь о деле. У меня острое желание воспринимать кончину моего единственного оставшегося родственника, как веху в моей жизни. В связи с этим чувством, я бы хотел предпринять что-то из ряда вон выходящее. Давай снова вернёмся к обсуждению идее открытия газеты. Я думал над её возможным содержанием, и то, чему мы хотели посвятить её всю, на самом деле уместится всего в один номер, а дальше мы должны выбирать другие темы.

      – Давай продолжим обсуждение после того, как прогуляемся до магазина, – у меня кончилась папиросная бумага, – придётся купить вульгарных сигарет, – Стальский поднялся с кресла.

      – Сиди, сейчас кое-что покажу, – я устремился в сторону «антикварного предмета мебели» и, спустя две минуты извлёк оттуда ящичек (как мне казалось) красного дерева. В таких коробочках в кино хранят огнестрельное оружие.

      – Что это такое, – заинтересованно спросил Стальский, приподнимаясь на подлокотниках кресла, – бабушкин наградной пистолет, или трофейный.

      – Нет, мон фрер, это… – я открыл коробочку.

      – Ого! – Стальский смотрел на содержимое, не решаясь дотронуться.

      – Эту курительную трубку я нашёл ещё в детстве. Знаю, ты любишь подобные штуки. Я, признаться, про неё забыл. Бабуля никогда толком не могла объяснить откуда она у неё. Но я уверен, что она принадлежала какому-нибудь археологу или профессору, который увивался за моей бабулей. Дедушка-то умер рано. Знаю наверняка, что она…

      – Форма называется «bent», что переводится как «изгиб», – Стальский наконец вынул трубку из шкатулки и крутил в руках.

      – А-а! Как Бендер – робот из мультфильма, что значит «сгибатель».

      – Тут какая-то гравировка. Очень тонкая работа, – ничего не разглядеть. Есть увеличительное стекло? – Стальский понюхал трубку.

      – Её никогда не курили, насколько мне