La Critica. Первая книга казанской трилогии. V.S.

мы подъехали к нашей штаб-квартире в Вертолётостроительном районе, в наши с Мартой головы одновременно пришла мысль о том, что не стоит парковать новую (для меня) машину под окнами. Хоть она благополучно простояла пару ночей, злоупотреблять удачей не стоит. Решено было воспользоваться ближайшей платной ночной парковкой, на которой уже чувствовал себя как дома мартовский H2.

      Через десять минут мы неспешно поднимались на наш третий этаж.

      Первый вариант развития событий. На Марту выпитый алкоголь действовал куда сильнее, чем на меня, поэтому она время от времени вполголоса задавала риторические вопросы. На один из этих вопросов, заданный между первым и вторым этажом, я решил ответить.

      – Что-что ты сказала? – я встал на две ступеньки выше Марты и почти сровнялся с ней в росте.

      – Да так. Я спросила «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?»

      – Мы – три фигуры в красном, – я попал в точку; надеюсь «g».

      Я аккуратно повернул ключ в замке, боясь разбудить, вероятно, спящего Глеба.

      Второй вариант развития событий. На Марту выпитый алкоголь действовал куда сильнее, чем на меня, поэтому она время от времени вполголоса задавала риторические вопросы. На один из этих вопросов, заданный между вторым и третьим этажом, я решил ответить.

      – Что-что ты сказала? – я встал на две ступеньки выше Марты и почти сровнялся с ней в росте; наши носы почти касались друг друга.

      – Да так. Я спросила «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?»

      – Мы – три фигуры в красном, – я попал в точку; надеюсь «g».

      Марта премило икнула и сказала: «Ой!..», закрыла рот ладонью.

      Грязный вонючий подъезд внезапно осветился в нужных местах подсветкой фирмы Philips. Огромный диско шар завращался над нашими идеальными с точки зрения физиогномики головами, создав иллюзию падающего снега. На появившейся в глубине подъезда сцене, в образе Бобби Дарена, Глеб Стальский в компании какой-то полной негритянки, стучит по микрофону и говорит:

      – Уан, ту, фри, фо, – даёт отмашку оркестру; все софиты переведены на музыкантов.

      «Kiss me hard before you go

      Summertime sa-a-a-adness

      I just wanted you to know

      That baby you're the best…»

      Марта в красном платье и с высокой причёской. Я в той же одежде, только мой любимый цилиндр в руке. Я запускаю его, как фрисби, в темноту зала.

      «I got my red dress on tonight,

      Dancing in the dark in the pale moonlight

      Got my hair up real big beauty queen style

      High heels off, I'm feeling alive…»

      Я протягиваю Марте Стальской руку, приглашая её на танец. Она уверенным движением кладёт свою руку на мою.

      «I've got that summertime, summertime sadness

      S-s-summertime, summertime sadness

      Got that summertime, summertime sadness

      Oh, oh oh…»

      Маленькая круглая сцена, на которой мы с Мартой кружимся, начинает подниматься над залом. Очень скоро мы становимся похожими на ожившие фигурки со свадебного торта. Конечно, не заставит себя ждать поцелуй, от которого во Вселенной родится новая планета, или хотя бы вышибет пробки в микрорайоне.

      «I'm feelin' electric tonight

      Cruising down the coast goin' 'bout 99

      Got my bad baby by my heavenly