Гнев ангелов. Джон Коннолли

и вина, чтобы Эрни Сколлей и Мариэль Веттерс смогли с радостью воспринять мое сообщение. В любом случае, может, это все-таки неправда. В конце концов, просто глупо верить в подобную чертовщину…

      – Нет, ни одного шанса, – уверенно произнес я.

      Ну разве что половинка шанса. Возможно.

      – А как вы вообще с ним столкнулись? – спросила Мариэль.

      – Это было в ходе расследования одного дела несколько лет назад. Он показался мне… – Я помедлил, подыскивая наиболее точное слово, но, так и найдя его, сказал: – Необычным.

      – Мой отец служил в Корее. Он думал, что сильнее, чем орды китайцев, несущихся с холма, его уже ничто не напугает. Но Брайтуэлл напугал.

      – Да, такую роль он исполнял мастерски. Он внушал ужас. Терзал. Убивал.

      – Тогда мир наш ничего не потерял.

      – Уж точно не потерял ничего хорошего.

      – А как он умер?

      – Это не имеет значения. Вам достаточно знать, что он мертв.

      Эрни Сколлей вернулся к нам, выплыв из своих мысленных блужданий. Его вдруг заинтересовал кончик собственного галстука, и он принялся теребить его между пальцами, словно пытаясь стереть какое-то пятнышко. Наконец сказал:

      – А что будет, если полиция обнаружит то, что сделали Харлан и Пол?

      Ага. Так вот что по-прежнему тревожило его.

      – Мистер Сколлей, неужели вы еще переживаете из-за тех пачек долларов?

      – Это важный вопрос, по крайней мере для такого человека, как я. Мне сроду не приходилось владеть такой уймой денег, и уж конечно у меня их нет и сейчас. И я опасаюсь, не могут ли заставить нас их выплачивать?

      – Не исключено. Но послушайте, давайте говорить начистоту. Кражу совершили где-то в лесной глуши. Кто-то взял не свои деньги, но вы-то понятия не имели о происхождении тех средств, пока Харлан Веттерс не признался на смертном одре, верно? А ваш брат, мистер Сколлей, вообще не говорил вам о них, так ведь?

      – Так, – подтвердил он, и я ему поверил. – Мой брат, правда, при случае не брезговал браконьерством, и я знал, что время от времени он провозит контрабандное спиртное и табачок. Я привык к тому, что у него в карманах то густо, то пусто, но предпочитал не спрашивать об источниках доходов.

      Мариэль с удивлением смотрела на Сколлея:

      – Пол занимался контрабандой?

      Эрни нервно поерзал на стуле.

      – Я не говорил, что он был профессиональным преступником или что-то вроде того, но порой его привлекали незаконные делишки.

      На редкость удачное выражение. Эрни Сколлей начинал мне все больше нравиться.

      – И мой отец знал о таких делишках Пола? – спросила Мариэль.

      – Наверное. Он многое замечал.

      – А сам он?..

      – О, нет-нет. Только не Харлан. – Эрни перехватил мой взгляд и озорно ухмыльнулся, сразу вдруг скинув пару десятков лет. – Во всяком случае, насколько мне известно.

      – У нас получился вечер откровений, – заметил я. – Что касается денег, то любое преступное деяние теряет силу, когда