Я еще не жила. Дарья Владимировна Торгашова

хлопнула ладонью по столику. Она встала с места, скрестив руки на груди.

      – Не желаю больше говорить об этом. Вы узнали то, что мне нужно?

      – Да, мадам.

      Такие перемены в обращении были для Джастина Фокса привычны. Чаще всего он называл свою госпожу «мадам Маклир» или «мадам Амина», на новомодный франко-египетский манер, – они с нею свободно перемещались по разным временам и культурам.

      – Их разыскали с большим трудом. Они в музее Лос-Анджелеса… куда первоначально намеревались доставить вас, – с осторожностью заметил Фокс. Он еще больше понизил голос и назвал несколько имен и должностей, услышав которые, его повелительница слабо вскрикнула. – Но их личности были установлены совсем недавно, они покоились в хранилище на чердаке среди других безымянных мумий…

      – На чердаке! Среди безымянных!..

      Фокс развел руками и с сожалением поклонился.

      – Время безжалостно, миледи. Смею заметить, что многим великим царям вашего некогда великого государства посчастливилось куда меньше, чем нам с вами… и чем может посчастливиться им.

      – Вы правы. И я одна могу вернуть их… к жизни. Если только я не ошибаюсь.

      Египтянка тепло улыбнулась своему советнику.

      – Благодарю вас, Роберт.

      Она знала, что он предпочитает свое первое имя.

      Потом Амина снова нахмурилась.

      – А что с химиком? Каковы результаты опытов?

      – В этом я, к сожалению, не специалист, – но он уверяет, что очень успешны. Он просил вас лично присутствовать в Принстоне через две недели.

      Амина восторженно хлопнула в ладоши; ее ноздри хищно раздулись.

      – Значит, он уверен!.. Иначе не осмелился бы назначать такой срок мне – мне!

      – Совершенно согласен с вами, мадам.

      Амина внезапно рассмеялась.

      – Несчастный Кэмп! Не подозревает, что его собственный брат… Ах, да что говорить! Этих добровольных слепцов жаль больше всего.

      Ее верный советник кивал, не сводя с нее внимательных серых глаз.

      – Не желаете ли кофе?

      – С удовольствием.

      Они вдвоем направились на кухню, где Амина, усевшись на стул, с таким же удовольствием проследила, как ловко Джастин Фокс варит кофе. Он добавил туда щедрую порцию коньяку и щепотку ванили.

      Вернувшись в гостиную, собеседники уселись за маленький столик. Некоторое время они смаковали чудесный турецкий напиток. А потом Джастин Фокс внезапно произнес:

      – Я очень рад за вас, мадам Амина. Но кое-что в сложившейся ситуации внушает мне опасения.

      Египтянка сразу поняла, о чем идет речь.

      – Что именно? – холодно осведомилась она.

      – Ваше величество, – ее советник снова взял торжественный, даже мрачный тон. – Вы говорили, что намерены сами учить их… всему, что сочтете нужным. Воспитать их как собственных детей, и сделать своих соотечественников самыми надежными своими сторонниками.

      – Ты боишься за свое положение?..