Метатрон. Виктория Сурина

в моей? И в головах всех тех, кто пришел к малаху, прозванного Га-Матбилем? И ученикам, что пошли вслед за тобой, Иешуа? Нам всем лишь почудилось?! – Иехуда разочаровано всплеснул руками.

      – Что это за ученики! Двое пошли за мной только потому, что так велел Га-Матбиль, которому они верили. И то, Адир презирает меня и каждый день наведывается в темницу к своему истинному учителю. Брат его, Шимон, тот и вовсе ждет, что встанет во главе войска машиаха, чтобы изгнать латинян и разрушить дворцы! Как мне сказать им, что я пришел для другого? Да и знаю ли я сам, для чего?! – Иешуа перешел на вопль, почти визг. У него вырвалось то, зачем он пришел к Иехуде, на самом деле. И услышав свои собственные слова, он испуганно замолк.

      – А другие? – Иехуда смягчился. В конце концов, это он с детства говорил с Б-гом, учился понимать и различать Его голос. Что требовать от Иешуа, вступившего на этот путь лишь восемнадцать лет назад? Не такой уж и долгий срок для постижения божественных истин.

      – Что другие? Ученики? Два брата рыбака, друзья прежних: вспыльчивый громила и восторженный безусый юнец. Пастух, из той же деревни, что потерял весь деревенский скот, и был изгнан. Друг его, Натаниэль, сын грека и иудейки. Плотник, прозванный Близнецом, за то, что и правда был близнецом, да задушил своего брата еще в утробе. Бывший сборщик податей, мечтающий замолить грехи, и два его младших брата, последовавших за ним… Ах, да, есть еще другой Шимон. Все говорят: его прислали канаим, чтобы следить за мною…

      – Вот, видишь, стали бы канаим следить за тобой, будь ты не тот, кто есть? – Иехуда пытался подобрать слова, чтобы разбудить льва в сердце ученика. – Они знают, что люди пойдут за тобой, потому что ты истинный машиах! И у них не станет дураков, готовых пролить свою и чужую кровь ради пустых надежд!

      – А за что я пролью свою кровь, Учитель? Разве моя надежда не пуста? Разве людям нужно такое спасение? Они жаждут иного, и канами дают им желаемое. Или хотя бы обещают это. – Иешуа удрученно покачал головой.

      – Ты трусишь. Тебе не хватает мужества принять свою судьбу. В этом дело? – сколько можно быть большим ребенком… Почему он не взрослеет и не обретет силу?

      – Ты зря меня обвиняешь, я готов на жертву. Но примет ли ее Б-г? Это моя плоть и кровь, моя жизнь, что я люблю. Стоит ли пить до дна чашу, если она пуста?

      И почему Б-г выбрал Иешуа? Иешуа, что так любит людей и праздники. Что расцветает в обществе хорошеньких женщин. Что ласков к каждой птичке на дереве, к каждой рыбке в реке… Кругом его друзья, весь мир принадлежит ему…

      О, если бы Иехуда сам мог взойти на крест! Аскет, пустынник, отшельник, привычный слышать лишь Б-жий глас. Он бы хоть сейчас сдался в руки тех, кто считал его мехашефом. Пусть бы побили его камнями во славу Г-сподню! Но нет, он должен уговаривать этого юнца. Тридцатилетнего юнца.

      – Мои ученики – простые люди, они следуют то за одним пророком, то за другим. Кто пообещает больше – того, они и изберут в машиахи. Что для них Царствие Небесное в сравнении с иродовыми сокровищами и латинской казной? Вот если бы ты пошел с нами. Мне было бы легче…

      – Иешуа,