Следователь и Корнеев. Повести и рассказы. Николай Николаев

в расследование убийства предпринимателя Корнеева, тем меньше мне хотелось найти подтверждение тому, что его вдова – та самая Светлана, девушка из моей молодости. До последнего времени мне казалось, что я всё ещё любил её. Теперь же я чувствовал, что любовь всё-таки ушла. Если это вообще была любовь. Фантазии, мои затянувшиеся грёзы. Не больше того. Женщина, скачущая от одного предпринимателя к другому, более успешному. Что тут говорить – сейчас, в наши времена, женщине любовь заменяют деньги. Ушли от Корнеева деньги и коммерческий успех – к жене его пришли ненависть и нетерпимость. Моя интуиция, опыт подсказывали, что убийца, скорее всего, из самого близкого окружения убитого. Поэтому вдова пока остаётся среди подозреваемых на первом месте. Но проверить надо также приятеля Корнеева – Бекетова и этого мастера-ламинатчика, которого я совсем упустил из виду.

      Снова и снова я перелистывал протоколы допросов, осмотров, перечитывал рапорты оперативников, анализировал всю имеющуюся информацию. Изучение детализации телефонных переговоров с домашнего и сотового телефонов Корнеевой заставило меня призадуматься. Вот разговор Светланы с дочерью… Вот дочери со своим бойфрендом… Деловые разговоры… Обо всём и ни о чём! Ничего, что говорило бы о страданиях от потери близкого человека! Я даже пожалел Корнеева. И напрасно. Он оказался тут как тут. Перестал мелькать робкой тенью на стекле книжного шкафа, а устроился напротив меня на стуле, куда я усаживаю допрашиваемых. И задолдонил:

      – Да, не очень-то, похоже, моя Светлана страдает. Яснее ясного! Ну ладно, жили плохо, но у нас же общий ребёнок – уже взрослая дочь. Невеста, можно сказать! Где положенные в таких случаях слёзы? Где жалобы родственникам и друзьям? Где стенания? В конце концов, могла бы и в следственное управление заглядывать чаще и тормошить следователя. Обычно-то потерпевшие бывают крайне назойливыми. Подозрительно она себя ведёт, ох подозрительно, Иван Иванович!

      Тем не менее я не увидел каких-либо намёков на конфликты в этой семье, которые могли бы закончиться убийством. Так, ну а насчёт таджиков…

      – Таджиков, таджиков! – заворчал Корнеев. – Дались они вам! Ну, побил я того дворника, да, не рассчитал по пьянке своих сил. Умер он. Ничего не попишешь. Получил бы за это, скорее всего, условное наказание, учитывая, как общественность вступилась за меня. Да если бы и захотели мне отомстить, то убийца не стал бы ждать, когда у меня появятся деньги!

      Да, думал я, если принимать в расчёт версию про мстительных таджиков, то встаёт вопрос: зачем надо долго отслеживать жертву, рискуя при этом засветиться? Тут и раньше могло быть сколько угодно удобных моментов для мести, для убийства. Все должно быть проще. Вот, к примеру, Павлюченков, сосед…

      – Так-так-так! – оживился Корнеев. Он даже встал и заходил по кабинету. – Уже ближе! Ведь это такой гад, каких свет не видывал! Умные люди со мной согласятся. Устроил автостоянку личную под своими окнами! А я где