ГрошЕвые родственники. Елена Михайловна Шевченко

заднице галифе, вызывал взгляды всех. Я сразу поняла, что он станет моим мужем. Он еще об этом не знал, и тут я сломала каблук. Военный летчик с двумя орденами Красного Знамени, само собой, пришел мне на помощь. Я не смущаю вас своими женскими штучками? – хрипло засмеялась она.

      – О нет, я не уводила его из семьи. Он, на удивление, оказался не женат. Когда-то он приехал с Урала учиться в ФЗУ, занимался в ОСОАВИАХИМе, потому в 41-м отправился на фронт, в чине лейтенанта, ему неожиданно присвоили этот чин, так и не успел жениться. Он сбил 6 самолетов, сам был сбит, дотянул до нашей линии фронта, а дальше… – она опять достала папиросу. Я рассчитался, и мы ушли на улицу, пошли к зоопарку, там был сквер, а у меня фляжка с коньяком.

      Мы отлично расположились на скамейке, даже проходящие мимо менты не подошли к нам, все было вполне прилично, гранд-дама беседует с интеллигентным мужчиной средних лет. И никто не заметил, как мы прикладываемся к фляжке.

      Ее история была незамысловата. Она, конечно же, вышла замуж за майора Гроше, что был на двадцать лет ее старше. Хотя у нее была соперница, и это знание она хотела мне передать, уходя в госпиталь или навсегда. Та стерва, именно так она обозначила несостоявшуюся соперницу, мечтала только о красивой фамилии, ей было плевать на Колю, так звали Николая Владимировича Гроше. Груша отчаянно боролась за сердце летчика и завоевала его. Когда Колю уволили по хрущевской реформе армии, он оказался на улице, не умея ничего, кроме как летать. Совсем потерялся, майор в отставке оказался нужным только ей, Груше. Он заочно закончил Техноложку, вырос до большого начальника ленинградского автотранспорта, но так и не забыл унижения с отставкой. В конце восьмидесятых тихо умер на даче в Стрельне, лишь вздохнул и все. Тогда она поклялась сохранить его славное имя. Как-то она оказалась в Венгрии на конференции и увидела на гербе дворца ту же ворону, что и на фамильной печати Гроше, привезла фотографии. Стала копать, благо есть привычка к работе в архивах.

      – Викентий, герб Корвинов один в один с нашей печатью. Может, мы, простите, вы, оттуда родом. Я была в Польше, там тоже обнаружились следы рода, у меня большой архив, который я передала дворянскому собранию. Я не знала, что появитесь вы. Я просто хотела сохранить. Я вдова, это мой долг. Поверьте, легко быть женой, у нее только радости, трудно быть вдовой, у нее только долги.

      – Все сохраню, – я совершенно ошалел от всей этой безумной информации. Но печать в руке подтверждала, что я не во сне и не в бреду. А она продолжала свою повесть, которую записать мог только я.

      Та, плохая, по ее словам женщина, тут же вышла замуж за троюродного внучатого племянника ее мужа – Виктора, модного художника, стала Гроше по закону. Однако в семье произошла трагедия, она родила больного ребенка и сбежала, оставив девочку на отца. Я уже знал об этом, знал, о ком идет речь, только я не слышал об этой родственнице не по крови. Женщина оказалась стойкой, пошла по комсомольской линии, потом по партийной, потом в облсовет, потом вышла замуж еще за кого-то и вновь родила, детям от нового