Хозяин Марасы. Ирина Щербакова

на него со всего побережья, так их было много, а силы у женщины начали заканчиваться. Убегать от людей было весело, отбиваться от обезумевшей стаи – нет.

      Бо! – она еле успела увернуться от спикировавшего на неё крылатого мародёра, сбила истрёпанным, окровавленным томом птицу на палубу и принялась её топтать. – Toro!

      Что?! – наконец откликнулся он, сумев отвлечься от охватившей его горячки. Одна за одной птицы падали вокруг него, их маленькие тела устилали палубу – раскинутые крылья, жалобно распахнутые клювы, скрюченные лапки, мёртвые глаза. Перемешанные, разрубленные, раздавленные, они мешались под ногами, и мужчина едва не спотыкался о них, то и дело давя останки потемневшими ботинками. Отшвырнув от себя очередную пернатую гадину, Бо еле успел прикрыть лицо остатками рубашки, рубанул мечом и принялся продвигаться к Феличе. – Проблемы?

      Конечно! – гневно выкрикнула она, тряхнула всклокоченными, усеянными перьями волосами и отбила книгой рвавшую парус крылатую тварь. – Они изгадили паруса! Засрали палубу! Порвали моё платье!! – голос женщины сорвался, и вопль оказался исполнен самым истошным фальцетом, на какой она была способна. Феличе схватила вернувшуюся к своему подлому делу птицу за хвостовые перья и швырнула на палубу. От второго удара та забилась на досках, пытаясь подняться в воздух, но на неё тут же обрушились сверху пинки тяжёлыми туфлями. – Мы их можем всю ночь гонять, они всё не кончаются!

      Скоро кончатся, – засмеялся Бо и, больше не обращая внимания на гвалт и атакующих его птиц, сунул Феличе в руки свой меч, после чего с места прыгнул за борт, подняв кучу брызг.

      Ненавижу! – прошипела женщина, неловко перехватывая тяжёлый клинок и, как дубиной, отбивая лезущую к ней пернатую сволочь. – Ненавижу вас!! – она завизжала так, что ближайшие птицы в полёте отшатнулись от неё, с криком перелетая на ближайшую мачту. Растрёпанная, в рваном платье, исполосованная когтями, Фели с бешенством лупила даденым оружием по всему, что попадало под руку. Меч оттягивал ей руки, тянул всё время то в сторону, то вниз и она постоянно промахивалась, задевая мачту, борта, оставляя зарубки на палубе и пластуя уже мёртвые тела. – Как же я… – очередной замах повёл её в сторону, она врезалась в бизань-мачту, отчего с той сорвалось несколько летуний, – …вас всех… – широко замахнувшись, Феличе задела вант, разрубив его, и махом рассекла усевшуюся на канатную бухту птицу, – ненавижу!

      Она снова занесла меч, не обращая внимание на рвущиеся к ней пернатые и когтистые тела, уже давно утратившие сходство с гордыми и прекрасными хозяевами неба. Море вздрогнуло. Из самой глубины, с далёкого, тёмного дна донёсся тяжёлый, низкий гул. Он быстро поднимался, приближался к осквернённому иолу и замершей на палубе женщине. Словно кто-то рвался наверх, к ночному небу и воздуху, полному перьев, пуха и запаха крови.

      Кораблик качнуло и Фели, не устояв на ногах, рухнула вниз, прямо на растоптанные тушки. Палуба под ней затряслась, заходила ходуном и истошно орущие птицы, сорвавшись с места, бросились