Хозяин Марасы. Ирина Щербакова

mare del silenzio

      ritorna come un'onda

      nei miei occhi,

      e quello che mi manca

      nel mare del silenzio

      mi manca sai molto di più…14

      Лино так пел… Марта не понимала слов, но чувствовала печаль песни. Она проникала внутрь, разливалась по всему телу, отравляла кости, изъедала лёгкие, свёртывала кровь. Горло перехватывало от звуков голоса Лино, от того, как шептали струны старой гитары. Если бы Марта знала, о чём он поёт, то точно утонула бы в собственных глупых слезах. А он продолжал вызывать плач струн лёгкими прикосновениями, заставлял дрожать от переплетения музыки и голоса, и знать не знал о том, что творит его песня!

      Марта чувствовала, знала, что он поёт о чём-то важном, необходимом как воздух, но не понимала ни слова. Не могла запомнить ничего из чужой речи, такой мягкой и певучей, лишённой французского грассирования, немецкой жёсткости, польского шипения или сухости английского языка.

      Когда Лино замолчал, а вслед утихли звуки гитары, Марта только сглотнула, отворачиваясь, чтобы никто не увидел её опухших от слёз глаз и дрожащих губ. Позорище…

      Как грустно. И красиво, – Сандра тепло улыбнулась синьору Лино. – Вы потрясающе поёте.

      Не придумывайте. Просто на фоне «Santa Lucia» … – он не договорил, так как все гости зашлись хохотом. О, эта песня неслась отовсюду, и спорить с ней могла только «Bella Ciao».

      Марта, ты чего? – Анна Ляйтнер наконец обратила внимание на свою дочь.

      Кажется, кто-то решил воспользоваться моментом и подобраться к во-он тем бутылкам с вином! – Регина вроде бы прошептала это подруге на ухо, но так громко, что услышали все.

      Ну да, здесь же нет силиконовых формочек, а что ещё может привлечь её внимание! – в той же манере ответила Сандра, даже не глядя на сестру. – Хотя, рядом есть «кто»…

      Марта? – Анна стрельнула недовольным взглядом в сторону младшей дочери, а затем с беспокойством посмотрела на хозяина острова, делающего вид, что он ничего не слышит и не понимает. Старая немецкая поговорка напоминала, что своё грязное бельё следует стирать только дома, и Анна уже начала сожалеть о том, что одно «запачканное платье» оказалось здесь, на Марасе. – Ты меня слышишь? Всё в порядке?

      Фонарик… красивый… – она повернулась, посмотрела на мать сухими глазами и, поднявшись, подошла к кувшину с соком. – Я заслушалась, мама. Всё хорошо.

      О, да. Умение прятать следы слёз было доведено Мартой до совершенства!

      Вот, возьми капонату с орешками.

      Нет, мам, спасибо, – она вернулась на прежнее место, прижимая к животу тяжёлый кувшин. Прошла мимо Регины, на которую хотелось опрокинуть всё содержимое, мимо сестры, сдерживая желание треснуть ту стеклянным сосудом по затылку. С размаху, так, чтобы проломился череп, чтобы яркие потёки сока смешались с красно-серой жижей её мозга, чтобы аккуратно подведённые глаза закатились, мёртвые и пустые!

      Марта села на прежнее место и с улыбкой налила себе сок, продолжая держать перед глазами дивную картину. Спокойная, вежливая девушка из приличной семьи. Главное – помнить голос синьора Лино, помнить то, как он поддерживал её во время возвращения

14

Я хотел немного побыть один, чтобы подумать, знаешь… И я услышал в тишине голос внутри меня. И возвращается многое из того, что я думал, уже умерло.

И тот, кого я так любил, из моря тишины возвращается волной перед моим взором. И того, кого мне так не хватало в море молчания, мне не хватает ещё сильнее

«La voce del silenzio». (Слова – Паоло Марио Лимити и Джулио Рапетти Могол. Исполнитель – Андреа Бочелли)