Панацея. Роман. Илья Александрович Тель

дух! Он всюду! Глядите туда! Вон там, далеко, на кровле, горит золотой луч, а рядом с ним высоко в воздухе согбенная черная кошка – химера! Он и там! Химера его стережет. (Указывает таинственно в пол.) Неясное ощущение, не шум и не звук, а как бы дыхание вспученной земли: там стрелою летят поезда, в них доллар! Теперь закройте глаза и вообразите – мрак, в нем волны ходят, как горы. Мгла и вода – океан! Он страшен, он сожрет! Но в океане, с сипением топок, взрывая миллионы тонн воды, идет чудовище! Идет, кряхтит, несет на себе огни! Оно роет воду, ему тяжко, но в адских топках, там, где голые кочегары, оно несет свое золотое дитя, свое божественное сердце – доллар! И вдруг тревожно в мире!

      Где-то далеко послышались звуки проходящей военной музыки.

      И вот они уже идут! Идут! Их тысячи, потом миллионы! Их головы запаяны в стальные шлемы. Они идут! Потом они бегут! Потом они бросаются с воем грудью на колючую проволоку! Почему они кинулись? Потому что где-то оскорбили божественный доллар! Но вот в мире тихо, и всюду, во всех городах, ликующе кричат трубы! Он отомщен! Они кричат в честь доллара! (Утихает.)

      Музыка удаляется».

      Появились кадры из легендарного кинофильма Алова и Наумова. Десятки миллионов человек впервые увидели балладу о долларе в исполнении Баталова и Евстигнеева2. Матушкин продолжал.

      С середины 1920-х годов, когда Булгаков писал свой «Бег», ничего не изменилось. Разве что стало жестче и хуже.

      Как вы знаете, за истекшие двадцать лет случились три репетиции новой мировой войны. Мир несколько раз стоял на пороге последней катастрофы. Но сработал не разум, а биологический инстинкт самосохранения – то есть подспудный, сугубо животный страх. Уверен, рано или поздно он все-таки даст сбой… Как Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами Российской империи заверяю – за нами не заржавеет. Сил у нас достаточно. Моя рука в момент опасности не дрогнет и нажмет ту самую кнопку. Если, конечно, я… не приболею.

      Верховный правитель подошел к столу, взял граненый стакан, бутылку народной и задумчиво накатил. Затем извлек из банки маринованный огурец, занюхал и закусил. «Смачно приложился. Под настроение», – прокомментировал Матушкин.

      Так вот… На этот непредвиденный, но все же весьма вероятный случай… у нас есть надежный, проверенный министр обороны…

      И вот еще что. Языкастый пресс-секретарь все время говорит, что я работаю с документами… Вот ведь, каналья! Конечно, с ними я тоже работаю. Куда же без документов… Но не всегда. Бывают дни, когда я как бы работаю с документами, но на самом деле пью. Я непременно накажу пресс-секретарю говорить правду. Считаю неприличным вводить подданных Российской империи в заблуждение. Более того, не вижу ничего предосудительного в том, что Верховный правитель время от времени садится на стакан. Так делали многие наши верховные правители: великие князья, цари, царицы, генеральные секретари и один

2

В кинофильме режиссеров Александра Алова и Владимира Наумова «Бег» (1970) нет этой сцены. Голубков просит Корзухина одолжить тысячу долларов. Далее герои произносят другие реплики.