Правила челолова. Мария Фомальгаут

можете мне подобрать?

      Нет. Не ослышался. Никакой ошибки. Так все и есть…

      – Э-э-э… – буквально проглатываю слова, что ничем подобным не занимаемся, у нас здесь, в конце концов… ну… ну уж во всяком случае не контора по производству октябрей.

      Не выдерживаю:

      – Зачем вам…

      – Ну, должна же я где-то остановиться, правда же? В конце концов, незнакомый город, я тут совсем одна… а вы даже помочь не хотите!

      Чувствую, что заливаюсь краской, этого еще не хватало…

      – Хотим, хотим… очень хотим… так вы говорите… вам октябрь?

      – Ну да, остановиться где-нибудь…

      – А почему бы вам не выбрать гостиницу какую-нибудь?

      Вспыхивает:

      – Вы мне еще указывать будете?

      Снова чувствую, что краснею, тьфу ты, черт…

      – Ну да, хорошо… октябрь… октябрь… а… какого года?

      Смущается:

      – Ой, а выберите сами… вот на ваш вкус, вот что выберите, то выберите…

      – Х-хорошо, сейчас подберу… смотрю на неё, пытаюсь понять, с кем я вообще имею дело, неужели…

      – Вы, простите…

      – Что?

      – Вы… вы кто, простите…

      Она начинает сердиться:

      – Неужели так непонятно?

      Мне понятно. Мне очень хорошо понятно, но я все еще не верю себе, что передо мной…

      – …ночь?

      Она чуть сдержанно кивает:

      – Ночь.

      – Хорошо… я подберу для вас октябрь…

      – Пожалуйста… какой-нибудь… особенный…

      – Обязательно… это будет самый особенный из октябрей…

      – …вы… вы мне что подсунули-то?

      – А что такое? – страшная догадка, – не октябрь? Не… не октябрь?

      – Отчего же, октябрь, еще какой октябрь…

      – Так что же… что же не так?

      Ночь хмурится, мне кажется, вот-вот заплачет:

      – Да уж больно он тоскливый получился, октябрь ваш…

      Развожу руками:

      – Ну а как вы хотели, октябрь, он октябрь и есть, если вам веселенькое что-то нужно было…

      – Да не веселенькое, да как вы не понимаете! Вы мне можете хоть… не такой тоскливый?

      Сжимаю зубы:

      – Ну… из-звините… октябрь, он и есть октябрь, что есть, то есть…

      Уходит. Недовольная. Разгневанная. Хочет недовольно хлопнуть дверью, вот этого от неё никак не ожидал, что она будет хлопать дверью, нет, замирает на пороге, оборачивается:

      – Вы хоть понимаете… вы бы на это на все посмотрели… растерзанные тела… кровь…

      – А?

      Вздрагиваю, не успеваю ни о чем спросить – она уходит, хлопает дверью,, все-таки хлопает дверью, сильно, громко, разгневанно.

      Догоняю. По темноте, по пустоте, по залитым дождем улицам, ловлю кого-то, не знаю кого, кричу куда-то, не знаю, куда:

      – Постойте! Подождите! Я… я найду для вас такой октябрь… хороший октябрь… я…

      …ускользает.

      Ну, еще бы, что я хотел, ухватить за хвост