Рассудку вопреки. Миранда Невилл

Моя дорогая мисс Монтроуз, – протянул он, склоняясь над ее рукой, – неужели вы тоже планируете править, стоя за троном?

      Он всего лишь слегка дерзил и в действительности понятия не имел, что именно такие планы строила Минерва, когда думала о своем замужестве. Удивленная его осведомленностью в вопросах римской истории, она посмотрела на листок в своей руке, перечитала про себя строку и мило улыбнулась:

      – Надеюсь, как и Ливия с Августом, прожить пятьдесят один год в преданном и любящем супружестве.

      – Весьма похвально, – заметил герцог. – Камеи ваши.

      – Старинное ожерелье моей бабушки, – сказал Блейкни. – Я помню, как она его носила и рассказывала мне истории, стоявшие за каждым камнем. Я никогда не знал моего деда, третьего герцога, но помню герцогиню уже в весьма почтенном возрасте. Как и моя матушка, она была моложе своего супруга.

      Минерва в детстве не однажды видела герцога и герцогиню Хэмптон. Тогда она считала супругов глубокими стариками и относилась к паре с большим почтением. Теперь она исподтишка присматривалась к ним, уделяя особое внимание внешности. Герцогу, учитывая то, что Минерва знала о его карьере, скорее всего было около шестидесяти, но выглядел он седым старцем с морщинистым лицом и согбенными плечами человека, обремененного заботами обо всем мире. Герцогиня, которой было примерно столько же лет, сколько матушке Минервы, то есть немного за пятьдесят, выглядела цветущей и здоровой.

      – Герцоги Хэмптон всегда женились на женщинах гораздо моложе себя, – продолжал Блейк. – Десять лет разницы в наше время ничего не значат. Мне пришлось бы жениться на ребенке, чтобы не прерывать семейную традицию.

      – Потрясающе глупое замечание, – возмутился герцог. Он повернулся к Минерве с теплой улыбкой, которая должна была подчеркнуть его пренебрежительное отношение к сыну. – Ну как, моя дорогая. Теперь у вас достаточно побрякушек?

      – Более чем достаточно. Вы очень добры сэр.

      Блейкни подошел к маленькому столику, на который хранитель драгоценностей поместил отобранные Минервой украшения, и начал неспешно открывать обтянутые сафьяном шкатулки. Он отодвинул в сторону плоский футляр с камеями и открыл шкатулку побольше, стоявшую под ней. Бриллианты. Блейк вопросительно посмотрел на своего отца. Минерва никогда не видела своего жениха исполненным такой… решимостью. Она переводила взгляд с сына на отца и впервые обнаружила между ними сходство. Должно быть, в молодости герцог очень походил на Блейкни. Теперь по сравнению с цветущим сыном пожилой вельможа выглядел глубоким стариком. У Минервы мелькнула мысль о старом короле, которому бросает вызов молодой принц, но она не смогла бы объяснить, отчего она возникла.

      – Здесь нет аметистов Георга I. – В голосе Блейкни звучали обвинительные нотки.

      Герцог промолчал.

      – А как насчет жемчуга королевы Анны? Почему вместо настоящих драгоценностей мисс Монтроуз подсовывают эти жалкие осколки?

      – Они не жалкие…

      И герцог, и Блейк проигнорировали ее возражение.

      –