Лето, когда ты была невестой. Анастасия Орлова

и цесаревна попыталась отобрать у него поводья или хотя бы соскочить с седла. Не вышло ни того, ни другого.

      – Брегир! – воскликнула она, в бессильном возмущении пихнув воина кулачком в плечо.

      – Что? Что ты от меня хочешь?

      – Разве мы им не поможем?

      – Кому – диким медведям?

      – Матери и малышу, попавшим в беду! Брегир, мы не можем их бросить!

      Мужчина закатил глаза и тяжко вздохнул.

      – И как ты это себе представляешь? Мать задерёт нас раньше, чем я успею спуститься в яму.

      – Не задерёт! Ей нужна помощь, и если она поймёт, что мы можем ей помочь…

      – Это медведь, Сольгерд! – не выдержал воин, – Он, представь себе, не знает, что есть на завтрак глупых цесаревен неприлично!

      Девушка обиженно надулась и замолкла, но ненадолго.

      – У моего отца были волкодавы. Огромные свирепые псы. Мне запрещали даже близко подходить к псарне, но я сбегала от нянек и подолгу пряталась среди своих мохнатых друзей. Однажды один из них заболел. Он никого не подпускал к себе, огрызался, не брал еду, и никто из псарей не смог дать ему лекарство. А у меня получилось. Они же всё понимают и чувствуют! Нужно просто уметь с ними разговаривать.

      – Это не собака, это медведь.

      – И что? Он чем-то хуже? Не заслужил помощи? Поставь себя на его место – хорошо ли?

      Брегир резко натянул поводья, остановил лошадь и развернул Сольгерд за плечи, заглянув в её глаза.

      – Даже если ты – великая заклинательница медведей и способна уговорить их на что угодно… – он запнулся, сбился с мысли, тяжело вздохнул. – Пойми, медведь – опасный и непредсказуемый зверь. Я не смогу защитить тебя, когда полезу в яму, а ты останешься там, с ним. Я не буду так рисковать.

      – И не надо! – расцвела цесаревна, почувствовав, что Брегир дал слабину в их споре. – Ты спустишь меня в яму на верёвке, я привяжу к ней медвежонка, и ты вытащишь его наверх. А потом и меня. Что скажешь?

      То, что сейчас хотелось сказать воину, говорить при девушках не стоило. Поэтому он промолчал.

      – Пожалуйста, позволь мне попробовать поговорить с ней! Ну пожалуйста! – не отставала Сольгерд. – Обещаю, мы бросим эту затею, если медведица будет угрожать нам. Но она просит о помощи, ты же её слышал! Неужели ты сможешь вот так просто уехать? И потом спокойно спать? Я – нет!

      – Ладно, – сдался Брегир, мысленно проклиная себя, старую Келлехерд, упрямую цесаревну и этих, леший их дери, медведей. – Но медведица должна уйти с поляны, иначе мы не будем доставать медвежонка.

      Вернувшись, они нашли медведицу на прежнем месте. Она поднялась на задние лапы по ту сторону поляны. Сольгерд сделала осторожный шаг из-под деревьев, Брегир, обнажив меч, держался чуть впереди. Медведица внимательно на них смотрела.

      – Может, ты уберёшь меч, он её пугает? – прошептала девушка, но воин ей даже не ответил.

      Ещё шаг. И ещё. Медведица по-прежнему смотрит, стоя на задних лапах.

      – Здравствуй!