Гарь. Красные псы Калахута: том первый. Вета Янева

потом помою.

      – Хорошо, – сказал Анжей. – Спокойной ночи, хотя, конечно, сейчас только день.

      – Спокойной.

      Дойдя до нужной комнаты, Анна услышала звук воды, мыла и звон тарелок.

      Её комната не изменилась с весны, только стала опрятнее. Видно, Анжей приготовился к приезду сестры капитально: подушка взбита, лоскутное одеяло аккуратно лежит на кровати, у изголовья – сухие травы и воздух свежий-свежий.

      Скинув одежду, Овечка быстро юркнула под одеяло, поглядела за окно, где царствовала зимняя сказка и закрыла глаза, провалившись в сон.

      Зима коварна и путает любого, кому не посчастливилось уследить за солнцем. Вот и Овечка пропустила его заход, а проснувшись, долго моргала в темноту, пытаясь понять, какой вообще день и сколько она проспала. Потом решила, что гадать глупо и встала. Продефилировала до кухни прямо в одеяле, где и нашла Анжея.

      Брат сидел в круге света, исходящего от лампы, читал книжку. Собаки и кот расположились рядом: кто в ногах, кто на коленях.

      Услышав шаги, Анж захлопнул книгу, встал, аккуратно распихивая недовольную живность.

      – Кофе?

      – О да, пожалуйста!

      Зевая, Овечка уселась за стол. Пахло выпечкой. На стене мирно тикали часы, показывая семь вечера.

      – Слушай, Анж, а вот сейчас семь вечера сегодняшнего дня?

      – Конечно, это же сейчас. А “те семь вечера”, были бы, скорее всего, семью вечера вчерашнего дня.

      – Ты меня прекрасно понял, не умничай.

      – Ну ладно. Тогда да, ты проспала часов восемь.

      – Неплохо. Мне казалось, прошла неделя.

      – Было бы грустно, ведь я не смог бы с тобой говорить.

      Ловким движением Анжей наколдовал две чашки кофе, наполнил кухню умопомрачительным запахом и поставил на стол. Добавил себе молока, сестре оставил как было – чёрный-чёрный напиток под стать её волосам.

      Навалившись на стол и счастливо щурясь, Анна вдыхала аромат горячих зерён, теплого дерева и домашнего уюта.

      – Расскажи, где ты была летом.

      – О! Весной я отправилась к маме, на землю Ках, она там как раз остановилась со своим кланом.

      – Это который с Крутом?

      – Да, они до сих пор кочуют все вместе этой огромной семьей: Янушем, Марьей, Зендой, Агатой…

      – Здорово. У неё всё хорошо?

      – Ага, тебе привет и много объятий! Так вот, на земле Ках и встретилась с мамой, Крутом и остальными, и мы отправились на остров Доврич, там Солнечный берег.

      – Это же на юге?

      – Почти, на юго-востоке. Он, формально, принадлежит земле Пустырника, но живут более-менее отдельно, у них там законы свои и всё такое. Они только с князем всякие важные политические вещи обсуждают, ну и всё. Свободный народ.

      Анжей достал из печки пирог. Выпечка дымилась и застенчиво румянилась. Брат разрезал пирог на куски: яично-луковая начинка немного вывалилась наружу – с такой щедростью была положена. Овечке достался кусок размером с две её ладони, но она не жаловалась: готовку брата она обожала и ни за что бы не оставила