Гарь. Красные псы Калахута: том первый. Вета Янева

деревни ему благоволят. Отстранённо, конечно. Перешептывались, не юродивый ли, случаем, тот мужик с фермы? Нет? Ну ладно. Всё равно странный, но хороший, кажется. Иногда думал, что стоило бы почаще приезжать, чтобы завести друзей, но как-то не складывалось.

      – Ну, какой план? – спросила Анна, скидывая капюшон.

      – Уши замёрзнут, – предупредил её Анжей.

      – Не замерзнут, мы сейчас в тёплое место заедем, в таверну, например, всё равно вся жизнь и информация там, в том числе и о вакансиях.

      – Ну вот тебе и план.

      Он направил сани в сторону местной таверны под названием “Дубовый лист”. По дороге с ними здоровались местные жители, а брат с сестрой приветствовали их в ответ. Какой-то мальчишка выскочил прямо под копыта Бузины и гневного крика Анны испугался больше, чем риска быть раздавленным.

      – Ты что, припадочный?! Как можно не заметить целого оленя?! – кричала Анна, а мальчик пятился, бледнел и бормотал слова извинения.

      Анна фыркнула и тут же заулыбалась, увидев нужный дом. Дёрнула брата за рукав:

      – Смотри, вон “Дубовый лист”!

      – Я знаю, Анна. Я тут всю жизнь живу.

      – А, точно.

      – Зачем ты накричала на бедного мальчика?

      – Слушай, ну, если ему так надоело жить – пускай встречается со смертью не с нашей помощью.

      Анжей подвёл сани к самому входу таверны, накинул поводья на столб, приказал собакам ждать и вошёл вместе с сестрой внутрь “Листа”.

      Помещение было довольно тёмным – его построили давно, когда окна ещё делали слишком маленькими, дабы сохранить тепло. На стенах висели картины, изображающие сказочные сюжеты, брёвна в стенах потрескались, с потолка свисали пучки трав, которые хозяйка добавляла в стряпню. В углу сидели трое мужчин, играли в нарды. Хозяйка по имени Хлома подметала пол. Услышав посетителей, она резко подняла голову и лицо её озарилось простодушной улыбкой. Она всегда казалась Анжею очень приятной и родной, эдакой доброй четвероюродной тётушкой: широкое лицо, серые добрые глаза, дородная фигура, румяные щёки и постоянное тепло в голосе.

      – Лапушка мой, – сказала она, обращаясь к Анжею, – нужто зашел! Ну наконец-то, а то всё сидишь там у себя как сыч и не видно-не слышно. А это кто? Ах! Неужели наша Чёрная Овечка вернулась! Иди сюда, милая, дай я тебя обниму!

      Хлома кинулась выполнять свои любвеобильные угрозы. Пока Анна вежливо отвечала на бесконечные вопросы о своём житие-бытие, Анжей хотел было спросить про работу, как вдруг один из мужчин за столиком повернулся и громко сказал:

      – Ба! Да это же Анжей! Что, конопатый, пришёл закладывать мамкины украшения?

      Прикрыв глаза, Анжей  медленно-медленно вдохнул.

      Повернулся к говорившему.

      Мужчина шёл к нему, неприятно ухмыляясь. Небритый подбородок, бегающие глаза, грязная рубаха и широченная улыбка – ничего из этого не прибавляло ему очарования. Он подошёл, закинул руку Анжею на плечо, но тот отпрянул, жестом попросив не делать так больше.

      – Эй! – подала голос Анна. – Что ты творишь?

      – Оооо, нет, это я бы хотел узнать, что эт�