Если бы мы были злодеями. М. Л. Рио

вымазать в крови твои штаны? – спросил он, поддерживая меня за плечи.

      – Ну… голым я не пойду.

      Он фыркнул и потянулся за ведром.

      – Справедливо. Закрой рот и глаза.

      Я послушался, и он вылил кровь мне на голову, будто осуществлял извращенное языческое крещение. Я захлебнулся и закашлялся, когда густая жидкость потекла по лицу.

      – Что за дерьмо?

      – Понятия не имею. И не знаю, сколько у тебя осталось времени, – ответил он и придержал меня за подбородок. – Стой смирно. – Он размазал кровь по моим щекам, лбу, груди и плечам, пробежался пальцами по волосам и взъерошил их. – Готово.

      На долю секунды Джеймс застыл, уставившись на меня, и выражение его лица было одновременно каким-то вялым, испуганным и изумленным.

      – Как я выгляжу?

      – Мать твою, невероятно, – ответил он и подтолкнул меня к двери. – Давай.

      Спотыкаясь, я выбрался из сарая, бросил последний взгляд на пляж и припустил к деревьям, чтобы выйти с другой стороны, ругаясь, когда острые камни и сосновые иглы впивались в мои босые ноги. Жутким было и то, что мы явились сюда в полночь, не имея внятного представления обо всех деталях постановки, и это тоже было неприятно. Я знал свои реплики, но едва ли мог предположить, сколько минут у меня осталось до того мгновения, когда я должен появиться в качестве призрака Банко. Ветка хлестнула меня по лицу. Удар был сильный, но я не обратил на боль внимания и продолжил карабкаться на холм, хватаясь за корни и траву. Лишняя царапина погоды не сделает, кроме того, я и так весь в крови. Липкая кожа замерзла в сыром ночном воздухе, и мое сердце снова заколотилось – отчасти из-за усилий, которые я приложил, чтобы подняться на холм, а потом спуститься по дорожке-лестнице, отчасти из-за малодушного страха пропустить свой выход.

      Выяснилось, что я не опоздал. Теперь я шагал медленно и неуклюже, листья шуршали у меня под ногами, а зрители с беспокойством наблюдали за Джеймсом, который разговаривал с ведьмами. Я притаился под разлапистой хвойной веткой, острый сосновый аромат пробивался сквозь выдержанную вонь крови на моей коже.

      Рен:

      – «Чешется палец большой у меня;

      Чую недоброе в воздухе я.

      Кто бы у двери ни стукнул теперь,

      Всякому гостю откроем мы дверь».

      – «Что скажете, полуночные твари?

      Чем заняты?» – Джеймс.

      Девушки кружились в танце вокруг костра, их волосы были распущены и спутаны, зеленые водоросли приклеились к платьям. Порой какая-нибудь ведьма бросала в огонь горсть искрящейся пыли, и над пламенем поднималось облачко цветного дыма. Я ерзал в укрытии, ожидая выхода. Я был последним в череде видений, но как они вообще здесь проявятся? Я поискал в толпе зрителей своих знакомых, но было слишком темно, чтобы я мог разглядеть лица студентов и преподавателей. Наконец слева я заметил белокурую голову Колина, а свет от огня блеснул на медном локоне, который вроде бы принадлежал Гвендолин. И я не мог не спрашивать себя: где же все-таки Ричард?

      Нечеловеческий, визгливый смех Рен вновь привлек мое внимание к сцене на пляже.

      – «Спроси». –