Грезы наяву. Барбара Картленд

не последовало, и только год спустя, когда в свете заговорили о страстном увлечении принца, Мелита поняла, в чем суть. Однако, поскольку законная супруга его высочества и лорд Брук, казалось, ничего не имели против, какое кому до этого было дело?

      Мелите все это казалось странным и совсем непохожим на поведение ее родителей.

      Они были так счастливы вместе, что стоило только увидеть радостное выражение лица ее матери, когда отец возвращался домой, и услышать, как он нежно здоровается с ней, чтобы понять, что для них никого в мире больше не существовало.

      «Таким и должен быть брак», – думала про себя Мелита.

      Она понимала, почему ее мать не завидовала своим двум сестрам, ведущим блестящую светскую жизнь, чьи фотографии постоянно появлялись в светской хронике.

      – Ты так прекрасна, мама, – сказала она однажды. – Я бы хотела, чтобы у тебя были дорогие платья и драгоценности и чтобы ты была царицей бала.

      – Для меня лучше быть здесь с твоим отцом, чем танцевать в Букингемском дворце, – покачала головой мать.

      И по тому, как она это сказала, Мелита поняла, что мать говорит правду.

      Теперь Мелите предстояло увидеть мир, где, по словам ее матери, не было места любви и верности.

      Даже если ей и не доведется встретиться с ними лично, она часто будет под одной крышей с принцем Уэльским, леди Брук и другими, кого тетя Кэтрин так превозносила и чьим обществом наслаждалась.

      «Это будет ужасно! – с огорчением размышляла Мелита. – Даже если я буду почти все время проводить в классной комнате, мне все равно придется о них слышать, ведь слуги так любят посудачить о своих хозяевах. Я понимаю, почему маме была чужда эта жизнь».

      Но она с отчаянием сознавала, что другого выхода у нее нет.

      Мелита была достаточно благоразумной, чтобы понять, что тетка была права: дядя Роберт теперь ее опекун, и она должна повиноваться его воле.

      «Могло быть и хуже, – пришла ей в голову мысль, – если бы мне пришлось жить у них в доме».

      Мелита чувствовала, что леди Кэтрин ее не любит и всегда нашла бы к чему придраться. Она могла только надеяться, что не вызовет недоброжелательность маркизы и будет «знать свое место», как выражалась прислуга.

      Девушку расстраивала перспектива вхождения в то общество, в котором жила ее тетка.

      Мелита знала из газет о бесконечных балах, приемах, раутах, где бывала леди Кэтрин, и о том, как она и ей подобные изо всех сил боролись за место в «магическом кругу» приближенных принца Уэльского, стараясь в то же время не навлечь на себя неудовольствие королевы Виктории.

      Вся эта суета казалась такой никчемной и бессмысленной, хотя она и имела огромное значение для тех, кто в ней участвовал.

      Мелита отлично понимала, что имела в виду тетка, говоря о «возможностях», которые сулила ей дружба с девочкой, чьей компаньонкой ей предстояло быть.

      Поскольку внучка маркизы Сэрл была очень богата, ей предназначалось особое место в «магическом кругу», ведь не зря же тетя Кэтрин сказала, что лишние деньги никогда