Путями ветра. Ольга Казакова

на том, чтобы время от времени заменять того из нас, кто уже окончательно обессилел. И вскоре, хотя Тесей был крепок и здоров, им овладел странный недуг, принесенный то ли свирепым дыханием Эвра, то ли теми золотыми стрелами, что непрестанно терзали нас все это время. Болезнь развивалась с необычайной скоростью, среди нас не было ни одного, кто был бы сведущим лекарем, кто мог хотя бы определить причины этого несчастия. Все мы были слишком молоды и слишком смятенны, когда Нетий, наш кормчий признался, что корабль сбился с пути, и теперь мы находились весьма далеко от берега, едва ли не возле острова Вулкана.

      – Что бы ни происходило, мы можем полагаться только на себя самих и нашу хранительницу Афину, – сказал я моим товарищам, опустившим весла, – разворачивайте корабль, мы пройдем путем более опасным, но коротким, дабы у властителей Лабиринта не было права усомниться в том, что Эллада держит свое слово и в срок выполняет древний договор.

      Так случилось, что я стал распоряжаться жизнью моих товарищей и кораблем, изначально вверенным отнюдь не моей власти. Все мои помыслы в тот день были устремлены только к Тесею, и когда я отходил от него, чтобы сменить кого-нибудь из моих спутников на скамье гребцов, я боялся, что уже не услышу его последнего вздоха.

      Вскоре мы заметили, что собирается буря. К ночи ветер, налетевший внезапно, едва не опрокинул корабль, Амфион успел только удержать обмотанные шкурами и связанные веревками сосуды с вином, часть же тех ритонов, которые стояли у борта, выпали в воду, и это еще было наименьшей нашей потерей. Ветер поминутно грозил сорвать парус и сломать мачту. Под обрушившимися на нас потоками воды нам оставалось только еще крепче держать весла, ожидая, что всех нас смоет в открытое море. Я видел лицо Месколпа, самого юного из нас и более всех испуганного уготованной нам погибелью, и тщетно старался заслонить от волн Тесея, чувствуя, что сердце его еще бьется, пока меня не отбросило от скамьи, и я не выпустил его из своих объятий. Когда же я дополз обратно, то услыхал шепот Эрвата:

      – Царевич умирает!

      Тесей был мертв, и все мы это видели, на мгновение позабыв о своей участи и о разгневанно бушевавшем вокруг море. Путь наш мог бы быть окончен, если бы мы не налегли на весла и нам не удалось бы выбраться из водоворота, едва не поглотившего корабль. Но мы клялись царю Эгею и своим отцам, что не возвратимся назад без победы, и я не собирался отступаться от клятвы, невзирая на мольбы тех, кто поддался страху и желанию поскорее ступить на твердую землю.

      – Мы не повернем назад!

      Тут вперед выступил Эрват.

      – Ты всех нас погубишь, все мы потеряем жизнь и не добьемся ничего, посмотри на этот простор вокруг, на ярость, с которой не сладить смертным, и куда и с чем нам теперь направляться, когда Тесей мертв!

      Все прочие поддержали его, но буря уже утихала, и я уже знал, что никому из них не позволю поддаться постыдной слабости. Или я не был названым братом Тесея и приемным сыном в его доме, если не был достоин заменить его в том, что