Калинов мост. Александр Холин

сквозь ночь карет.

      И лёгкий – через века —

      кокетливо-томный взгляд.

      И только к строке строка

      Не строится…

      ну, никак.

      «Не пели…»

      Не пели.

      Не пили больше

      Друзья мои “за упокой”!

      Я жил нелюдим и брошен

      уже неживой судьбой.

      Зачем же по мёртвым плакать,

      тем более голосить?

      Опять под ногами слякоть

      у тех,

      кто остался жить.

      А мне, может быть, не плохо

      в загробном моём миру:

      стихов подбираю крохи,

      как пряники на пиру.

      Пусть жизнь ваша будет сладкой,

      пусть лето,

      пусть снегопад.

      За вами следит украдкой

      мой грустно-веселый взгляд.

      БЕССМЫСЛЕННЫЙ ПОДВИГ ЯСОНА

      Платино-оранжевая шкура

      некогда игривого барана —

      глюк почище пьянок Эпикура

      и семи чудес Мазандарана.

      Рана умирающей Эллады,

      надо ли грустить о шкуре этой?

      Но кому-то счастья всё же надо,

      и, конечно, вечного рассвета.

      Раздобыли доблести в Колхиде

      (не без женской хитрости понятно),

      мол, теперь в Элладе все увидят

      кто им счастье привезёт обратно.

      Но не заструились мёдом реки,

      клячам не прибавилось аллюра

      и беспечные – как, впрочем, все мы – греки

      пропили сиятельную шкуру.

      Игры у разбитого остова

      волнами исхлёстанного “Арго”.

      Да, он жил до Рождества Христова

      и не знает кисти Леонардо.

      «Я сегодня грущу по причине…»

      Я сегодня грущу по причине,

      что не держат тебя тормоза.

      – Я подарок любому мужчине, —

      ты сказала, потупив глаза.

      Бьются тёмные волны о камень,

      бьются в небе клочки облаков.

      С кем ты:

      с жертвами? со стрелками?

      В лёгком клёкоте чёрных курков.

      Ты ничуть не подвластна кручине,

      соболиные брови вразлёт.

      Ты подарок любому мужчине,

      как “Титанику” айсберга лед.

      «Мой образ мрачного шута…»

      Мой образ мрачного шута:

      тщета стремлений и желаний

      и горький скарб воспоминаний,

      души и тела нищета.

      Проста обыденная мысль:

      Жить безсеребренником глупо.

      Но кто там, кто словами скупо

      пронзает взмыленную высь?

      Но кто там, кто на край небес,

      как на кон, свой талант поставил,

      кто плакать девочку заставил

      от счастья в облаке чудес?

      Кто у святого алтаря

      познал свет разума и веры?

      Но день и снег сегодня серый…

      но никого…

      Ошибся я.

      «Нет у меня ни друзей, ни врагов…»

      Нет у меня ни друзей, ни врагов.

      А заводить – это надо ли?

      Шорохом лёгких девичьих шагов

      небо расколото надвое.

      Шёпотом