Проклятая статуя. Елена Казакова

пробежали по ноге к пятке а, вернувшись и достигнув её плеч, снова спустились к больному колену. Поразившись, что боль исчезла, Надэльиль побоялась шевельнуться, а девушка, улыбнувшись, поднялась и сказала:

      – Попробуйте встать.

      – Что?

      – Дайте руку, я помогу.

      – Не могу, – отказалась мать Рарека.

      – Вы чувствуете боль?

      – Нет, но…

      – Тогда вставайте, – потребовала Тия, потянув её за руку.

      Как во сне, Надэльиль встала и ахнула, не ощутив обычной боли.

      – Пройдите по комнате. Не бойтесь, – убеждала девушка.

      Шагнув, мать хозяина особняка остановилась, затем снова подняла ногу и перенесла на неё вес. Резко развернувшись, Надэльиль ожидала возвращения болезненных ощущений, но ничего за этим не последовало.

      – Я хожу, – не верила графиня.

      У Тимилии вдруг закружилась голова и она облокотилась о спинку кресла, не понимая того, что исцеление женщины отняло у неё силы. Дверь внезапно открылась, и у порога комнаты появился Кармол. Увидев Надэльиль Пунсар на ногах, спокойно передвигающююся по комнате и вспомнив о том, что ему говорили о ней, Падос нахмурился. Он знал, что Надэльиль почти не встаёт с постели, но теперь, взглянув на седовласую графиню, осознал, что Тимилия излечила мать хозяина дома, и это его разозлило.

      – Её за кого выдашь? – спросил он, переведя взгляд на девушку.

      Надэльиль не понравился его тон, и она хотела выпроводить Кармола, но Тилия быстро сказала:

      – Простите нас, госпожа. Не говорите сегодня никому о том, что вам стало легче.

      Потом поклонившись, Тия вывела из комнаты Падоса, при этом советник короля произнёс:

      – Ты излечила старуху.

      – И вас злит то, что не только вы можете избавиться от боли? А может то, что я могу помочь тем, кому вы не нравитесь?

      – Песинг приехал, – не ответив на её вопрос, буркнул Падос.

      Надэльиль после их ухода долго стояла на ногах, боясь сдвинуться с места, но потом решилась, и внутренне сжавшись от страха, шагнула к столу. Боль и тяжесть в ногах исчезли, доказывая, что худенькая синеглазая девочка её излечила.

      – Да будет твоя жизнь светла и радостна, как мой исцеление, – прошептала мать Рарека, вытирая слёзы, бегущие по щекам.

      Подойдя к Фейкусу и поприветствовав его, Кармол сказал, что им нужно срочно обговорить важное дело. Хозяин особняка, до этого беседовавший с отцом Эмиль, предложил пройти в его кабинет. Туда все и отправились после того, как советник Зьюфа представил Фейкусу свою племянницу.

      Закрыв дверь, Падос сразу приступил к тому, зачем приехал.

      – Ты знаешь меня более тридцати пяти лет. Ты потомок достойного рода и занимаешь высокий пост в палате старейшин, как и я. Мы можем объединить два наших рода, сделав их более сильными и могущественными, – сказал он.

      Фейкус посмотрел на красивую девушку, присевшую в кресло, посчитав, что Кармол хочет выдать её замуж за Фердина. Это предложение стало для Фейкуса неожиданным, однако граф осознавал следующие за ним выгоды. Падос один из самых богатых жителей Духчара и приближённых к королю