Каратель. Иван Тропов

ветер не шуршал в голых ветвях дубов. И ни черта не видно. Ни луны, ни звезд. Похоже, опять наползли тучи, плотно укутав небо.

      Я закрыл окно и выглянул в коридор. Пол холодил ступни, но воздух здесь был куда теплее, чем в выстуженной комнате.

      Тихо.

      И в доме, и за окном. Но отчего-то же я проснулся?

      Кутаясь в плед, я спустился на первый этаж. Дверь в комнату Дианы была чуть приоткрыта – на толщину цепи. Оттуда падала полоса света.

      – Диана?..

      Ответа не было, я приоткрыл дверь и заглянул.

      Здесь было тепло, чертовски тепло. В камине весело танцевало пламя и потрескивали дрова. Сладко пахло сосновой смолой и еще чем-то… Духи?

      – Диана?

      Она лежала на кровати, не расстелив. В платье, но не в том, в котором была вчера вечером. Успела переодеться – наверно, пока платья разбирала и развешивала в шкаф. Тут все женщины одинаковы.

      Лежала на шерстяном покрывале, свесившись ногами на пол и изогнувшись так, что я бы ни за что не смог уснуть. Присела передохнуть, да и сморило?

      Бретелька платья сползла на руку, почти открыв грудь. Тонкий карминовый шелк облегал тело, переливаясь в отсветах от камина.

      Я постоял в дверях, глядя на нее и чувствуя, как теплый воздух струится по коже. Как же здесь тепло и хорошо…

      Хорошо бы развести такой огонь и у себя в комнате. Но это надо туда дрова таскать, потом с растопкой возиться… Как раз под утро, когда уже вставать пора, он и разгорится.

      Хотелось спать, но и уходить отсюда не хотелось. Вот подтащить бы то кресло совсем к камину, плюхнуться в него, и уснуть до утра. Даже в плед закутываться не надо, так здесь тепло…

      Но спать рядом с чертовой сукой может выйти себе дороже.

      Я прикрыл дверь и поплелся в дальний угол второго этажа, в темную и вымерзшую комнату.

      +++

      Проснулся я мутный и разбитый. Не выспался, но и уснуть больше не мог. Ночью я несколько раз просыпался. Все не мог удачно лечь: как ни ложился, через какое-то время просыпался – затекала рука.

      Вот и сейчас… На этот раз так затекла, что когда я сел на кровати, рука повисла плетью, онемелая и непослушная.

      В комнате было темно, за окном едва брезжил рассвет. Серый и мутный. Опять все в облаках.

      Крутя онемевшим плечом, я поднялся. Потихоньку отходило плечо, отходил локоть. Я уже мог им двигать. Мог шевельнуть и запястьем. Но господи, как же холодно-то… За ночь, под одной простыней, я продрог. Не только рука, все тело стало медленным и одеревенелым. И в голове не лучше…

      Свет. Мне нужно море света! И тепло. Жар!

      Я закутался в простыню и, дрожа от холода, побрел на первый этаж. Там все это было. В той ванной комнате, которая на современный лад.

      Небесно-голубые кафельный пол и персиковый махровый коврик, белоснежные ванна с раковиной, с подвесного потолка бьет дюжина ярких светильников, зеркальные стены превращают дюжину в сотню.

      Но это – тепло для глаз. Нужен горячий душ, чтобы согреться