Забыть Александрию. Ольга Игоревна Ядзе

ней, это ведь… это ведь пузырянка, да? – Он без особой надежды посмотрел на Отум, и та не нашла, что сказать.

      «Он умрет», – обожгла ее собственная мысль. Казалось противоестественным, что этот ребенок, веселый и светлый, уйдет из мира раньше, чем она. Отум стало стыдно за ее прежние мысли, за свое отчуждение к этому ребенку, которого он не заслужил. Он должен был вырасти самым счастливым, делать свои поделки из дерева, завести семью и детей. Но вместо этого он умирал в нищете, унося с собой из мира один из немногих источников радости для своих родных.

      – Я заметил эти пятна утром, – признался он. – Но я надеялся, что это что-то другое. Ветрянка какая-нибудь. Меня теперь запрут на чердаке?

      – Нет. – Отум помотала головой. – Нет, это незачем.

      Она встала и ушла из его комнаты, чтобы он не видел ее слез. Она спустилась к Гавлону и села возле него, пытаясь унять подступающую истерику.

      – Бедный ребенок, – пробормотал Гавлон. – Как жаль, что я не защитил его…

      – Все, к кому я хоть немного привязываюсь, умирают! – вырвалось у Отум, и она яростно смахнула слезу с щеки. – Или предают меня!

      – Люди умирают каждый день. Мы живем в жестком мире.

      – Это я виновата… Моя семья виновата! – Отум ругалась, а слезы все продолжали литься. – Я ненавижу свою мать! Ненавижу своего отца! Свою сестру! Почему они думали только о сохранении власти в то время, как умирали обычные люди? Нужно было давно придумать лекарство от этой болезни! Разве выход запирать людей за стеной и ждать, пока они все передохнут?!

      Гавлон почему-то слабо улыбнулся ей, и Отум взбесилась от этого.

      – Что смешного?!

      – Еще недавно ты размышляла иначе. Я рад, что в тебе что-то начало меняться.

      Она шмыгнула носом, осмысливая его слова. Некоторое время они сидели в молчании, а потом Гавлон сказал:

      – Нам нужно уходить отсюда как можно скорее. Я не выдержу, если Лотта будет обвинять меня в болезни мальчика.

      – Ты хочешь уйти до возвращения Лотты?! Оставить его одного?!

      – А толку от нас тут?

      Отум разозлилась на волшебника так сильно, что даже перестала плакать.

      – Нет уж! Мы останемся! И ты прямо сейчас пойдешь и приведешь сюда его маму и сестру!

      – Нет, Отум, прошу…

      – Да! Это твоей магии не хватило, чтобы защитить мальчика! Конечно, ты виноват! – Она взбешенно уставилась на него. – И ты просто обязан хотя бы выслушать, что скажет тебе Лотта! Это меньшее, что ты можешь сделать для этой великодушной женщины после того, как подвел ее!

      Гавлон цокнул языком и удрученно потер лицо ладонями.

      – Ты не понимаешь…

      – Нет, я все отлично понимаю! Не будь же трусом! Иди! – Она указала пальцем на дверь. – Либо приведи сюда его маму и сестру, либо проваливай отсюда без меня.

      Она подскочила к лестнице.

      – Куда ты? – удивился Гавлон.

      – Не твое дело!

      – Успокойся, пожалуйста, и ответь на мой вопрос! – огрызнулся маг. – Я спас твою жизнь, и имею право на элементарную вежливость.

      – На