Арин. Анна Михайловна Соколова

или ты. Хоть сам лорд-повелитель.

      Голос его был спокоен, но тем яснее прозвучала угроза.

      Я жадно подалась вперёд, чуть не забыв о необходимости таиться, хорошо хоть вовремя опомнилась. Отряд развернулся и неспешно удалился, не совсем в ту сторону, откуда они явились, чуть правее. Всадники на обычных лошадях так и не приблизились, я даже не смогла пересчитать, сколько их – десять, двадцать? Мох глушил шаги, если бы не редкий хруст веток, они двигались бы совершенно бесшумно. Выученные кони даже не фыркали. Я выждала сколько-то для порядка и осторожно выползла из куста. Мысли в голове бились, натыкаясь друг на друга и сбиваясь в кучу.

      Старые Пророчества всегда пугают. Словно из тьмы веков кто-то всезнающий и безжалостный грозит тебе пальцем – ужо я вас! Но встретиться с ожившим персонажем мрачной легенды оказалось не страшно – возможно, потому, что неопределенность принимает более пугающие формы, нежели вполне конкретный тип, который как и все особи мужского пола бреется по утрам. Во всяком случае, того панического, неудержимого ужаса, что прочно ассоциируется с Последним Пророчеством, у меня не было. Скорее, любопытство. Кто же это сказал, что любопытство – первопричина доброй половины наших бед?

      Он был прав, этот неизвестный.

      Я стояла нал местом, скрывшим от посторонних глаз то, ради чего этот отряд пробрался на самый край обитаемых земель, и размышляла, что это могло быть. Минутой спустя, я пришла к единственно верному выводу – чтобы узнать это наверняка, мне необходимо вытащить сей предмет на свет. Робкий голос разума попытался возразить, что наилучшим решением будет вернуться на хутор за подмогой, или хотя бы за лопатой, только когда ж я слушала этот голос? Копать я принялась голыми руками при помощи короткой палки, подобранной поблизости. Почти сразу я ободрала ногти в кровь, однако азарт подстёгивал меня, не давая передышек. Земля была мягка и поддавалась легко. Через четверть часа я добралась до цели. Вскоре я с трудом выволокла его наверх – тяжеленный продолговатый мешок, завязанный с обоих сторон крепкой бечевой. Здесь мне пришлось повозиться, но победа всё равно осталась за мной. Заглянув внутрь мешка, я увидела нечто, в первый момент показавшееся светлой паклей. Размотав веревку, я отогнула мешковину, и была вознаграждена лицезрением застывшего человеческого лица. В первую секунду я почувствовала раздражение. Приложить столько усилий, чтобы откопать труп! Во вторую секунду я поняла, что ошиблась, назвав его человеком. Он был перемазан землёй до неузнаваемости (результат моих же усилий вытащить его на свет из мешка), но даже сквозь грязь проглядывали черты, позволявшие безапелляционно утверждать, что передо мной итлунг самых чистых кровей. Затем я задала себе резонный вопрос: с каких это пор трупы отвозят на край света, чтобы предать земле? Не проще ли закопать их под боком? Или, как выразился пепельноволосый красавец, оставить гнить на городской свалке? Я преодолела отвращение и прикоснулась к коже своей находки. Она была теплая. Уже без удивления я нащупала и пульс – медленный-медленный,