Сожжение. Александр Павлович Андрюшкин

из кабинета, запер дверь. Ведь и ему надо было отчитаться за командировку в Москву, из которой он вернулся, а для этого зайти в их собственную канцелярию и бухгалтерию этажом ниже. А возле лестничной площадки – как по заказу – вдруг увидел этого самого «Горячева» – Иевлева, в длинном чёрном монашеском одеянии и чёрной скуфейке. Его фигура сразу обращала на себя внимание всех, кто был в коридорах и на лестнице, и Геннадий поспешил его перехватить:

      – Алёша? Отец Алексий? Так, кажется, вас… величают?

      Тот смотрел, не узнавая.

      – Я полковник Корчаев, Геннадий Михайлович, вы меня помните?

      – Что-то припоминаю… товарищ полковник. А в чём, собственно?..

      Монашек сделал оскорблённое лицо или, действительно, чем-то был обижен, но Геннадий решил не упускать его:

      – Зайдём ко мне в кабинет. Очень важное дело.

      – Но… У меня встреча сейчас.

      – Это быстро. Пять минут всего.

      Геннадий ввёл его к себе и без предисловий открыл перед ним папку на заложенной странице.

      – Вот. Сам Бог тебя послал именно сегодня. – Потом пояснил: – В отношении съёмочной группы сериала «Троцкий» начата оперативно-следственная разработка, в связи с нецелевым расходованием и перерасходом средств. Уже на первом этапе съёмок – а что будет дальше?! Если бы ты мог…

      – Простите, товарищ полковник, я не люблю, когда меня «тыкают»…

      – Извините. Буду на «вы».

      – Теперь так. Я ведь живу в Тихвине, а это, простите, 215 километров от Питера.

      – Но… Вы сейчас здесь…

      – Я хлопочу перевестись назад в Питер. Не то что хлопочу, а у меня нет иного выхода: надо поступать в аспирантуру.

      – И когда вы переведётесь?

      – Это зависит от многих факторов.

      …Они договорились, что монах – Сергей Иевлев, он же агент «Горячев», он же отец Алексий – узнает у своих контактов в СПбДА о том, какой именно храм планирует осквернить съёмочная группа – может быть, даже органы «помогут» киношникам найти этот храм, чтобы в нужный момент схватить их за руку. В обмен Геннадий пообещал устроить перевод Алексия из Тихвина в Петербург. Они договорились о связи.

      – Ну идите… Я задержал вас!

      – Благослови вас Бог! – монах осенил Геннадия крестом и торопливо вышел.

      …Геннадий едва успел закончить дела в Управлении, как пора было ехать в Спорткомитет. И он постарался полностью переключиться на мысли о петербургском филиале Марафона «Бег для добра».

      Хотя всё время, как неизлечимая болезнь, его мучила одна и та же мысль: фильм! Сериал «Троцкий»! Вот на чём можно и нужно было прихватить Цекавого!

      Милана

      Затуманенный мозг Миланы Вознесенской реагировал только на один тип раздражителей: связанных с властью.

      Она была убеждена, что в извечной борьбе мужского и женского полов ей отведена роль вождя восстания порабощённых женщин. Наверное, она погибнет в первых рядах восставших,